Вино одиночества | страница 31
Одиннадцать часов. Этот белый город в свете луны казался суровым и чужим... Она все шагала взад-вперед с полузакрытыми от одолевающего ее сна глазами, считая, чтобы не заснуть, огни на набережной, в окнах домов. Полно! Хватит хныкать... Неужели она расплачется, как оставленный в скверике ребенок?.. Из казино, прижимая к сердцу сумки, выходили последние ведьмы с растекшимися по лицу румянами... И наконец появился седой мужчина, весь светившийся от радости и страсти... Ее любимый отец.
Он крепко сжал ее руку.
— Иди сюда, моя бедная девочка... Я совсем позабыл о тебе... Пойдем скорее домой...
Элен не осмелилась сказать ему, что голодна. Она боялась, что он пожмет плечами и вздохнет, как ее мать: «Дети... Это такая обуза!»
— Ты хоть выиграл, папа?
На губах отца промелькнула довольная, но вместе с тем страдальческая улыбка.
— Выиграл ли я?.. Да, немного... Но разве играют ради выигрыша?
— А тогда зачем же?
— Чтобы играть, девочка моя, — сказал отец, и Элен показалось, что она ощутила жар его горячей крови в своей ладони. Он взглянул на нее с нежным презрением.
— Тебе этого не понять. Еще слишком мала. Впрочем, ты никогда и не поймешь. Ты ведь женщина.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
Осенним днем 1914 года, когда на улицы опустились бледно-синие сумерки, Элен и мадемуазель Роз с последней повозкой багажа прибыли в Санкт-Петербург. Родители здесь уже жили несколько недель.
Как обычно перед встречей с матерью после долгой разлуки, Элен дрожала от страха, хотя она скорее умерла бы, чем выдала свои чувства...
Это был один из тех мрачных, дождливых дней в самое грустное время года, когда солнечный свет едва пробивается сквозь тучи, поэтому приходится просыпаться, вставать, есть и работать при свете лампы, в то время как с желтого неба сыплется и кружится на неистовом ветру мокрый липкий снег. Как сильно задувал в тот день этот резкий северный ветер! Как пахла гниющая вода Невы!..
На улицах горели фонари. Все было окутано густым, как дым, туманом. Элен сразу же возненавидела этот незнакомый город, при виде которого ее сердце сжалось в предчувствии беды. Нервно дергая за рукав пальто мадемуазель Роз, она хотела ощутить привычное тепло ее руки, потом отвернулась и с грустным удивлением стала смотреть на отражение своего бледного, изменившегося от тревоги лица в окне автомобиля.
— Что такое, Лили? — спросила мадемуазель Роз.
— Ничего. Мне холодно. Ужасный город, — прошептала Элен с отчаянием. — А в Париже сейчас все деревья в золоте.