— А муж ее? — снова поинтересовалась Настя.
— Дурак этот? А чего ему сделается? Конечно, когда Мариночка заправлять начала, ему тоже перепало. Для него у многих роли поотбирали, даже у Геннаши кое-что. Лешка и Ромео играл! Но его быстро поперли, с Мариночкой вместе. Артист он не ахти, а уж если Геннаше кто дорогу перейдет, тот добра не жди — затопчет за роль. Зато Геннаша — артист!
— Что, Мариночкин муж, такой красавец — и плохой актер? — не поверил Самоваров.
— Дурак этот? Да не плохой он, — пояснила Лена. — И с лица красивый, и рост, и голос у него громкий. Только вот руки у него как-то не действуют. Не справляется, не может! Висят они, как плети, чуть не до колен, а уж если пересилит себя и размахивать ими начнет, так либо декорацию сшибет, либо толканет кого не надо. А тот ведь не ждет и упасть может! Бывали такие случаи.
— Да, руки актера! Важное дело, — согласился Самоваров.
— Еще бы! Если пьеса современная, он, Лешка, руки в карманы кладет — либо в штаны, либо в пиджак. Потому считается он у нас — современный герой. А как Ромео начал играть, так караул! Не вынимает Ромео руки из карманов целый спектакль, и все тут! И умерши лежит, а руки в карманах. Мы все со смеху помирали. Тогда Мариночка велела девчонкам портнихам карманы у Ромео зашить. И что вы думаете? Лешка сунулся — нет карманов, да сам себе дыры продрал, где карманов вовсе и не положено. Лохмотья, нитки висят, а он таки руки пристроил. И рад! И умер довольный. Лежит в склепе и улыбается. Что интересно: в жизни он руками владеет. И незаметно, чтоб висели, и сует их куда положено — от баб отбою нет. Он парень хороший — незлой, нежадный, зато Мариночка…
— Тут, тут декорационный цех! Лампочки нет, так вы за стенку держитесь! — загремел недалеко, на лестнице, голос Эдика Шереметева. Через минуту и его высоченная фигура вдвинулась боком в дверь, пропустив вперед гостя. Надо полагать, это был следователь прокуратуры, тот самый, что разочаровал Юрочку Уксусова бездействием, тот самый, что обидел ужасными подозрениями Владимира Константиновича Мумозина — Мошкин собственной персоной. Самоваров не понял, отчего Юрочке он показался пошлым красавчиком. Вероятно с горя. Никакой красоты в следователе не было видно — ни роста, ни особенных плеч. Так себе, средний молодой человек, коротко стриженный, но по природе курчавый, так что голова его была покрыта как бы черным каракулем. Он деловито познакомился с Самоваровым, не слушая криков Эдика о том, что потолок в форме пуза такой давно и никого не зашиб, потом быстро огляделся и без всяких церемоний обратился к дамам:
