— Прошу!
Филиппов взял Веру под руку и торжественно повел к подъезду.
— Узнаете знакомые предметы? Та же перегородка... тот же аппарат. А вот и моя конурка. К сожалению, за время вашего отсутствия она не увеличилась в размере. Садитесь... Все то же... даже и самовар, который через десять минут зашумит и напоит нас.
— Ванюша! — крикнул он. — Пожалуйста, дружок, самовар!
Мягкий быстрый шорох у дверей. В щель заглянуло молодое лицо с соломенными волосами и широким, низким носом.
— Самовар?! Пожалуйста!..
— У меня здесь по домашнему. Дом далеко, в столовой, в очередях невозможно... живу самоваром и сдобными сухарями... Ну, теперь слушаю... Как же это случилось?
— Так сразу и рассказать?
— Так сразу и рассказывай.
— Хорошо... Ночью я проснулась от крика, треска, грохота. Подумала: тайфун, груз сорвался и катается по палубам и в трюме. Но тут же спохватилась: совсем не качает. Вдруг в иллюминатор плеснуло огнем, всё в каюте стало багровым. Я сразу поняла, что несчастье, накинула юбку и выскочила в коридор. Хлопают двери, люди кричат, топочут. Заревела сирена. Что творилось! Пламя било из трюма, как вода из пробоины. И, понимаете, Петр Петрович, это случилось как-то сразу... не то, что где-то от неосторожности загорелось. Пароход вспыхнул мгновенно. Разве это могло быть само по себе? Третий класс отрезало, пассажиры сгорели живьем. Один Панкратов спасся. У него болели зубы, он не спал и ходил по палубе... Сначала хотели тушить. Куда там! Шлюпки пылали, как солома. Я лезу на бак, ничего не соображаю... жить осталось несколько минут и надо выбрать род смерти: прыгать в море, чтобы утонуть, или сгореть? Соседнюю с моей каюту занимали бухгалтера, отправлявшиеся на рыбалки, один из них за мной даже ухаживал. Я увидела его: он старался оторвать какую-то доску... Доска не давалась. Надо было топором, топора не было. Он обернулся, посмотрел на меня и прыгнул за борт. И вдруг из-за ящиков на меня уставились глаза. Это были глаза Панкратова. Он выскочил, схватил меня за руку, потащил... Я увидела спущенную шлюпку... Через пять минут Панкратов изо всех сил греб от парохода на маленьком ялике. Пароход горит, лебедки стоят черные... будто человек выкинул руки и зовет на помощь. Над морем красный дым... и море красное.
Дверь скрипнула. Ванюша внес самовар. Юноша, в черной разлетающейся рубашке без пояса и ворота, шествовал босиком. Ванюша был подобран Филипповым в одной из экспедиций и теперь начинал иерархический путь в Совкино от первых ступеней.
