Внезапно его голос нарушает тишину.
— Я весь изранен, - неожиданный гортанный шепот посылает мурашки по моей коже и, я чуть не подпрыгиваю. — Ранен мой правый бицепс и плечо, косая мышца и рот.
— Чувак, это безумие. Как ты можешь так испортить все в одну ночь? — в недоумении спрашивает Райли.
— Брук, ты знаешь, что делать, — говорит тренер.
Быстро кивая, я смотрю в голубые глаза Ремингтона, и от того, как они сияют в мужской удовлетворенности, меня наконец осеняет, что здесь происходит, и я сжимаю челюсть.
♥ ♥ ♥
КОГДА МЫ ПРИБЫВАЕМ в наш люкс, я раздражена.
— Ты нарочно позволил ему побить себя.
Он плюхается на скамейку у подножья кровати и смотрит на меня, отбрасывая пустую бутылку “Геторейд” в сторону.
— Я весь изранен, вылечи меня.
— Ты изранен, все верно, но это не бицепс, требующий нежной любовной заботы!
— Ты права, — его глаза мерцают в мягком свете лампы, когда он смотрит на меня. — Ты собираешься вылечить меня?
— Только потому, что ты мне платишь за это, — сердито пыхтя, я хватаю свои массажные масла, а конкретнее, масло арники и горчичное масло против воспаления, и иду включать душ. — Тебе нужен холодный душ.
Его губы вздрагивают и вставая, он машет, чтобы я подошла. И когда я в замешательстве подхожу, он обнимает рукой мои плечи.
— Что? Ты не можешь сам ходить? Пару минут назад ты был живчиком, — говорю ему.
— Эндорфины убили боль, — бормочет он мне на ухо, когда я обвиваю рукой его талию и веду в ванную. - Я говорил тебе, что весь побитый.
Я подпираю его к стене и открываю дверь душа. Проверяю, ледяная ли вода, и тут он поднимает меня на руки, переставляет регулятор на середину и заходит со мной внутрь, в одежде.
На нас течет поток воды и я, задыхаясь от удивления, пинаюсь в воздухе, когда вся моя одежда прилипает к телу.
— Что ты делаешь?
Он снимает мою обувь и отбрасывает ее за стеклянную перегородку, затем босую ставит меня на ноги и стягивает вниз мою юбку. Внезапно, все эти феромоны, вырабатываемые им после боя, начинают вести войну с моими чувствами, и мне становится так жарко, что единственное, благодаря чему я не превращаюсь в пепел - это вода, стучащая по моей коже.
— Что ты делаешь? — задыхаясь, спрашиваю у него.
Он рывком снимает мой топ, и он падает на мраморный пол с хлюпающим звуком. Он раздевается, и я так переполнена гневом за то, что он позволил побить себя и так возбуждена от вида его напрягающихся мышц, когда он раздевается, показывая свою золотую влажную кожу, что мне бешено хочется одновременно ударить его и поцеловать. Когда его боксеры падают — хлюп! — и он пинает их в сторону, обожемой, моим глазам становится больно.
