— Ну и как?
— Во всяком случае, я почувствовала, что все в порядке.
— Хорошо.
— А ты как? Голос у тебя немного расстроенный.
— Даже не знаю…
— Что-то случилось?
В трубке раздается пощелкивание, на мгновение становится слышно жужжащее эхо чужих разговоров. Кэби вздыхает, голос не слушается ее, когда она начинает говорить:
— Наконец это случилось. Ты кого-то встретил?
— Что? — удивленно спрашивает он. — Прекрати, у меня тьма проблем с фильмом.
— Ты только скажи. Ты ведь знаешь, что мне можно рассказать. Дело не в ревности, просто я не хочу, чтобы ты мне лгал.
— Кэби, никого я не встретил.
— Ты ведь спишь с Ингрид?
— Вовсе нет, говорю же, все наоборот.
— Значит, ты спишь с Гуннаром, — смеясь, говорит она.
Она хохочет и отвечает, что, возможно, ему стоит попробовать.
— Вы поссорились? — спрашивает она таким же довольным голосом.
— На меня вчера что-то нашло, я орал, как сумасшедший. Гуннару от меня досталось, он заболел.
— Только бы вы успели сделать все, что задумано.
— Похоже, не успеем. Может быть, фильма вообще не будет.
— Ты серьезно?
— Ну я не знаю, деньги кончаются, все усталые и злые.
— Деньги наверняка есть.
— Было немного глупо начинать…
— Но ведь это очень важный фильм, — говорит Кэби.
— Ясное дело, я хотел показать отцу, что…
— Я имею в виду для тебя, важный для тебя самого, — перебивает она. — Все равно он не будет его смотреть.
— Да, ты права.
— Ладно, — бормочет она.
На линии что-то трещит.
— Что?
— Думаешь, ему понравится? — спрашивает она.
— Он скажет, что я ничего не знаю о пасторах, — отвечает Ингмар и поджимает губы.
Заметив сына, бегущего следом, отец быстро вскочил в седло и, слегка пошатнувшись, поехал вперед. Прямо по гравийной дороге, что пересекалась с просеками и свежими лесовозными тропами.
Ингмар видел, как полы тонкого пиджака развевались над сумкой на багажнике.
Видел, как маленький мальчик изо всех сил бежал за своим отцом, а тот, сгорбившись, все сильнее жал на педали, устремившись к тенистой синеве узкой тропинки в еловом лесу.
— Ты должен поговорить с Гуннаром и со всеми остальными, — говорит Кэби. — Сказать, что ты раскаиваешься и не стоило так себя вести.
— Но я не могу, — отвечает он. — Я способен только сидеть в номере и смотреть телевизор.
— Но ведь фильм…
— К тому же по субботам в гостинице танцы, наверняка все пошли туда.
— И ты иди.
— Не переношу танцы, — фыркает он.
— Необязательно танцевать для того, чтобы…
— Не могу, Кэби, я в таком отчаянии, сейчас заплачу.
