Холодная волна внезапно пронеслась мимо, словно трещина в воздухе, и тотчас исчезла в норе на отвесном песчаном склоне.
Отец остановился, ожидая, пока они останутся одни, огляделся вокруг, затем положил велосипед в канаву, где он бесшумно утонул в высокой траве. Лицо его преобразилось, щеки покраснели, он крепко схватил Ингмара за плечи, встряхнул и закричал: «Ты что себе думаешь? Решил, что мне нравится с тобой нянчиться? Да? Так ты думаешь? Вот что я тебе скажу, Малыш: если мать уйдет, остальное меня не волнует. Пусть забирает тебя с собой. Пусть. Значит, у меня больше нет никаких детей. Понял? Я люблю только ее и никого больше».
Отец поднял велосипед, прошипев: «И прекрати все время тереть глаза!»
«Извините», — поспешно ответил Ингмар.
Заметив, что Ингмар идет следом, отец вскочил на велосипед и поехал по прямой гравийной дороге.
— Я устал от тебя, — говорит пастор. — От всего…
— Последнюю реплику надо сделать еще раз, — перебивает Ингмар дрожащим голосом. — Камера едет. Ты начинаешь с паузы и продолжаешь до самого конца.
— Я устал от тебя, — говорит пастор. — От всего, что с тобой связано.
— Почему ты раньше об этом не говорил? — тихо спрашивает Ингмар.
— Потому что я воспитанный человек, — отвечает пастор и замолкает.
— Продолжай, продолжай же, — подбадривает его Ингмар, встречаясь с ним взглядом.
— Плевать я на все хотел, — говорит Гуннар.
— Черт, — отвечает Ингмар, проводя рукой по губам.
— С меня хватит, плевать я хотел на весь этот фильм!
— Да пошел ты к чертовой матери!
Ингмар швыряет стакан с водой об стену. Осколки стекла и воды брызжут на детские рисунки и пол. Шипит металлическая коробка одного из прожекторов.
Комната качается, словно плот, Ингмар несется вперед, опрокидывая стул.
Гуннар отворачивается, но Ингмар хватает его за руку.
— Никуда ты не пойдешь! — кричит он. — Понял? Ты останешься и будешь делать то, что я говорю!
Пообедав у себя в номере, он включает взятый напрокат телевизор. Когда изображение становится четким, на экране возникает Бен Картрайт[40], снимающий шляпу.
Словно только дожидался, когда включат телевизор.
Лицо его блестит, седые волосы немного взлохмачены.
Складка, пролегающая на переносице меж черных бровей, наводит Ингмара на мысль о большом накладном носе.
— Кого ты думаешь обмануть, Малыш?
Бен снимает накладной нос и кладет его на Библию. Ворчливо повторяет вопрос самому себе, вытирая пальцем свой курносый сопливый носишко.
Ингмар смущается.
