Я рассмеялся.
— Не надо ходить вокруг да около, чтобы убедить меня в том, что все имеет цену, — сказал я.
— Что вы, Арес, я не хотел…
— Сколько вы заплатите за мое молчание?
— Может, договоримся на пятьсот песо? — вмешался молодой человек.
— Отлично, сынок, по-моему, это разумная идея. Итак, где деньги?
Они переглянулись. Молодой человек собрался было что-то сказать, но сенатор удержал его за руку. «Заплати ему!» — приказал он. Тот вытащил из своего портфеля конверт, и вручил мне. Я пересчитал — ровно пятьсот. Затем я допил мохо и поднялся из-за стола.
— Хочу, чтобы вы знали: в полиции кое-что известно о ваших похождениях, — предупредил я. — Хотя, разумеется, такой пустяк, как полиция, вас не должен волновать, не так ли?
— Конечно, Арес, — ответил сенатор. — Мы надеемся на благоразумие полиции. Поэтому любой ваш промах будет упрежден. Очень хорошо, что вы это понимаете.
Я улыбнулся, затем указал на субъекта, играющего с собакой.
— Как его зовут?
— Это мой слуга.
— Не могли бы вы попросить его подойти?
Сенатор поднял руку и громко крикнул:
— Томас!
— Скажите, чтобы он вернул мне письма и пистолет.
Сенатор кивнул Томасу, и тот отдал мне «люгер».
Затем, достав из другого кармана письма, передал их мне. Я спрятал письма в бумажник и сказал:
— У Гастона есть свое оружие, сенатор. Полагаю, что никто не будет просить его проявлять инициативу.
Затем незаметно взял с тарелочки кубик льда, зажал его в кулаке и со всей силы двинул Томаса по носу. Его кровь забрызгала всех нас. Томас, словно подраненное животное рухнул на газон и застыл в скрюченной позе. Я повернулся и направился к выходу. Уходя, заметил, что Гленда ошеломленно наблюдает за мной из окна особняка.
По дороге в центр я размышлял обо всей этой истории, ничего, кроме тошноты у меня не вызывавшей. Перед глазами мелькали многочисленные персонажи сего запутанного дела, всплывала вся грязь и мерзость причастных к этому преступлению лиц, ведь, если разобраться, только у Рамераля было алиби. Выходя из автобуса, я чертыхнулся сквозь зубы.
Зайдя в гостиницу, я принял душ, обсох и сразу же ушел. Холодная вода слегка освежила мое усталое, избитое тело, и предаваясь размышлениям о хорошем обеде, я заглянул в маленький ресторанчик к Исайе.
Исайя разволновался при виде синяков на моей физиономии. Это был кругленький низкорослый человечек 6 детским простодушным лицом. Он очень уважал меня то, что однажды я его выручил, вышвырнув из его введения какого-то дебошира. Кроме того, я помог ему вывести на чистую воду некую женщину, которая безбожно его обирала. Исайя — забитый, несчастный человек, прекрасно ко мне относился и всегда был готов угостить меня лучшим из того, что найдется на его кухне. А я сейчас был ужасно голоден и ел с огромным аппетитом.
