Я улыбнулся — видно, я стал известным человеком в городе.
— Спасибо, Чин-Ли, — сказал я, не имея ни малейшего намерения пошутить.
— Я не есть Чин-Ли, — возразил китаец. — Я есть… я есть…
— Мне все равно, как тебя зовут, — перебил я. — Скажи хозяину, чтоб он вышел.
Чин-Ли, ни слова не говоря, исчез в просторном коридоре, разделяющем дом на две половины. Я посмотрел по сторонам. Типичное жилище антиквара. Повсюду статуэтки, хрусталь, серебряная и фарфоровая посуда, изделия из керамики; все это казалось раритетами, по которым сходят с ума всякие чудаки-коллекционеры. Тут возвратился Чин-Ли.
— Сеньол Батлел не сможет вас плинять, — произнес он с церемонным поклоном.
Я сделал движение, смысл которого он понял сразу. Чин-Ли пошел впереди, я — за ним; китаец двигался маленькими быстрыми шажками, ступая мягко и бесшумно как кошка. И вообще во всем его облике было нечто кошачье — вкрадчивость, гибкость. Остановившись у закрытой двери, он указал мне на нее. Входя, я сунул руку в карман и незаметно вытащил «люгер». Батлер, сидящий за огромным столом, занимающим полкомнаты, отреагировал точно так же — в его руке появился пистолет.
— Не стоит, Батлер, — проговорил я, держа его на мушке. — Не хотелось бы с вами сыграть вничью.
Тот положил пистолет на стол и улыбнулся. Затем поднялся, настороженно глядя на меня, подошел к китайцу и резко ударил его по подбородку. Китаец рухнул, затем медленно поднялся, улыбнулся загадочной, непроницаемой восточной улыбкой и со словами: «Я же говолил» — направился к двери.
Батлер посмотрел на свой пистолет и воскликнув!
— К чертовой бабушке оружие! — швырнул его в ящик стола.
Удостоверившись, что Чин-Ли не подслушивает за дверью, он запер ее. Мне показалось странным, что Батлер говорит с южноамериканским акцентом. Он словно прочитал мои мысли:
— Вас удивляет, что я несмотря на свою фамилию так хорошо говорю по-испански?
— Меня это не интересует, — прервал я его. — Я хочу знать, чем вызвано ваше заявление властям.
Батлер с довольным видом развалился в кресле. У него было холеное свежевыбритое лицо и довольно крепкое телосложение, несмотря на небольшой рост. Он сидел с видом человека, который знает, что делает. Когда он понял, что я не расположен шутить, улыбка исчезла с его лица и он выпрямился в кресле.
— Извините, — заговорил он. — Я тут смеюсь, совсем позабыв о том, что у вас настроение отнюдь не веселое.
Я с угрозой посмотрел на него:
— Жду объяснений, Батлер.
