Владелец кафе «Ассос» радушно встретил Димитрия и Катерину Комнинос, и они обменялись парой слов по поводу объявленной всеобщей забастовки. Поскольку у огромного процента рабочего населения сегодня фактически выходной, в кафе будет больше посетителей, так что владельцу не на что было пожаловаться. К акциям протеста здесь все уже привыкли.
Делать заказ не было нужды. Кофе они всегда брали один и тот же и потягивали подслащенный непрозрачный напиток с треугольными катаифи – сладкими булочками.
Старик погрузился в свою ежедневную газету, но тут жена торопливо похлопала его по руке:
– Гляди, гляди, любовь моя! Это же Димитрий!
– Да где же, милая?
– Митсос! Митсос! – закричала старушка.
Этим уменьшительным именем она называла обоих: и мужа, и внука. Но юноша не слышал ее за гудками и ревущими моторами нетерпеливых автомобилей, рванувшихся на зеленый свет.
Тут Митсос поднял взгляд, вынырнув из задумчивости, и заметил, как бабушка отчаянно машет ему рукой с другой стороны улицы. Он проскочил между движущимися машинами и подбежал к ней.
– Бабушка! – воскликнул юноша, обнимая бабушку, а потом взял ее за руку и поцеловал в лоб. – Как поживаешь? Какой приятный сюрприз… А я как раз собирался к вам сегодня зайти!
Лицо старушки расплылось в широкой улыбке. Они с мужем души не чаяли в единственном внуке, и он просто купался в их любви.
– Давай и тебе что-нибудь закажем! – оживленно проговорила бабушка.
– Нет, не надо, правда. Я сыт. Мне ничего не нужно.
– Ну хоть что-нибудь – кофе, мороженое…
– Катерина, мороженого-то он уж точно не хочет!
Снова появился официант.
– Мне только стакан воды, пожалуйста.
– И все? Ты уверен? – суетилась бабушка. – А позавтракать?
Официант уже отошел. Старик наклонился и тронул внука за руку.
– Что, сегодня лекций, наверное, опять не будет? – спросил он.
– Нет, к сожалению, – ответил Митсос. – Я уже привык.
Молодой человек этот год учился в Университете Салоников, готовился получать диплом магистра гуманитарных наук, но сегодня преподаватели бастовали, так же как и все остальные государственные служащие в стране, и у Митсоса получился вроде как выходной. Теперь, после долгой ночи в барах на Проксену Коромила, он направлялся домой, спать.
Митсос вырос в Лондоне, но каждое лето приезжал к родителям отца в Грецию и каждую субботу с пятилетнего возраста посещал греческую школу. Учебный год в университете уже подходил к концу, и хотя немало лекций пришлось пропустить из-за забастовок, юноша уже совершенно свободно овладел, как он сам говорил, «наполовину родным» языком.
