- Я не понимаю, - шепчу, молясь всем богам, чтобы он не останавливал все это.
Его лоб осторожно прижимается к моему:
- У меня есть предложение, – он, должно быть, почувствовал мое смятение, потому что отстранился, изучая мое лицо. Сделав глубокий вдох, беру себя в руки. – Всё, что я могу предложить тебе – это одна ночь.
Мне не нужно спрашивать, о чем он говорит. Ноющая боль в животе сказала всё за него.
- Почему?
- Мне чужды эмоции, Ливи, – потянувшись к моей щеке, подушечкой большого пальца вырисовывает круги на моем виске. – Но я очень хочу тебя.
- Ты хочешь меня на одну ночь и больше ничего? – спрашиваю, ноющая боль теперь превратилась в настоящую. Только одна ночь? Хотя для меня непростительно думать о большем. Лучший секс в моей жизни. Так он сказал. Ничего больше.
- Одна ночь, - подтверждает он. – И я молю, чтобы ты дала мне её.
Я потерялась в его синих глазах, отчаянно надеясь, что он скажет что-то ещё – что-нибудь, что заставит меня почувствовать себя лучше, потому что прямо сейчас я чувствую себя обманутой, и это отвратительно. Я едва его знаю, но мысль позволить себе одну ночь с этим мужчиной изматывает душу.
- Не думаю, что могу, – мой взгляд падает так же, как сердце. – Не очень честно просить меня об этом.
- Я никогда не говорил, что честный, Ливи, – он хватает меня за подбородок, заставляя взглянуть на него. – Я что-то увидел и хочу этого. Обычно я беру то, что хочу, но сейчас позволю тебе выбрать.
- Зачем мне это? – я спрашиваю. – Что получу я?
- Я буду боготворить тебя двадцать четыре часа, – его губы приоткрываются, и он проводит языком по полной нижней губе, как будто пытаясь показать, на что будут похожи эти двадцать четыре часа. Он зря растрачивается. Я прекрасно представляю себе, на что будут похожи эти двадцать четыре часа.
- Ты сказал, что можешь предложить мне только ночь.
- Двадцать четыре часа, Ливи.
Я хочу сказать да, но голова начинает качаться, моя принципиальность хочет другого. Если я свяжусь с каким-то парнем, это не должно быть вот так. Всё, что я делала, чтобы не идти по стопам своей матери, будет разрушено, если я сделаю это, а я не могу позволить себе вот так сдаться.
- Прости. Я не могу, – я не должна извиняться за свой отказ на его непомерную просьбу, но я прошу прощения. Я хочу, чтобы он боготворил меня, но не ценой предстоящей печали, которая обязательно будет со мной после этой ночи. Я уже чувствую, что не справляюсь, а ведь он даже не поцеловал меня.
