Улыбаюсь сама себе, благодарная за её заботу, но глубоко внутри знаю, что это не понадобится. Он не сделает мне больно.
- Я позвоню, - уверяю её.
- Уж будь добра, – Сильвия всё ещё волнуется. – И будь осторожна, - уже мягче добавляет она.
- Ладно, - я отсоединяюсь и сразу же набираю бабулю, торопясь покончить с этим и выяснить, зачем он меня сюда привел. Бабушке не нужно многое объяснять. Она обрадовалась, как я и думала, когда узнала, что я собираюсь выпить кофе с друзьями с работы.
Закончив, кладу свой и его телефоны на широкий журнальный столик из стекла прямо перед собой, затем начинаю крутить кольцо, пытаясь придумать, что сказать. Мы просто смотрим друг на друга. Он, постоянно отпивая жидкость, я, теряясь под пристальным взглядом.
- Хочешь выпить? – спрашивает он. – Вино, бренди?
Качаю головой:
- Водки?
- Нет, – алкоголь слабость, о которой ему не стоит знать, к тому же, не думаю, что мне нужен алкоголь, чтобы совершить безрассудный поступок рядом с этим мужчиной. – Почему я здесь? – задаю, наконец, ключевой вопрос. Предполагаю, что знаю ответ, но хочу услышать от него эти слова.
Он задумчиво касается пальцами кромки стакана, отталкивается от шкафа, медленно приближаясь ко мне. Расстегивает пуговицу пиджака, садится на столик напротив меня и, разрывая наш зрительный контакт, ставит свой стакан, отодвигая его и наши телефоны. Сердцебиение учащается еще больше, когда он, взглянув на меня, берет под колени и подтягивает на край дивана так, что наши лица оказываются в паре дюймов друг от друга. Он ничего не говорит, так же, как и я. Наше дыхание, соединяясь между нашими лицами, говорит все, что должно быть сказано. Нас обоих разрывает желание.
Его лицо приближается, тот самый локон падает на лоб, но М. не касается моих губ. Он замирает у моей щеки, тяжело дыша, почти касаясь моего уха. Мое лицо непроизвольно тянется к нему, внизу живота появляется приятное томление.
- Не могу перестать думать о тебе, - шепчет он, крепче сжимая мои колени. – Я стараюсь, как никогда, но вижу тебя везде, куда бы ни посмотрел.
Я делаю глубокий вдох, руки поднимаются и тонут в его густых прядях. Перебираю их пальцами, закрыв глаза.
- Ты сказал, что не можешь быть со мной, - напоминаю ему, глупо это или нет. Я не должна обращать внимание на его сопротивление, потому что, если он сейчас отгородится, я, кажется, сойду с ума.
- Всё ещё не могу, – его лицо скользит вдоль моего, пока он не прижимается своим идеальным лбом к моему растерянному лицу. Он не мог привести меня сюда просто для того, чтобы повторить эти свои слова. Он не может держать меня вот так, говорить такое, а потом ничего не делать.
