— Я не испугался, — оправдывается Ваня. — А Майка конопатая, царапается еще…
— Все равно женись, — советует дядя Володя. — А то какой-нибудь дальний приедет, женится на твоей Майке… и тю-тю, понял? Они, приезжие, быстро это обтяпывают!..
— Ну и что? — обижается Ваня. — У меня отец из приезжих — плохой он, да?
— Тпруу-у! — придерживает мерина дядя Володя.
И встречная подвода останавливается — Ефрем Остроумов на ней, Майка тут же, и коса-литовка с граблями в телеге у них, косить едут. Ефрем, в старой, расстегнутой у ворота гимнастерке без орденов, чисто выбритый, черноусый, спрашивает, улыбаясь:
— Мне, догадываюсь, Володя, стройматериал везешь?
— Мальцу подсобил, — неохотно ответил дядя Володя.
— Правильно! Заделаем им печку, пусть греются!
— Помочь? Я приду…
— Не, — небрежно отмахивается Ефрем. — Чего там двоим, где одному тесно… А кирпичики Алевтина иль вон Ванец подадут… Закурим?
— Подадут так подадут, — соглашается дядя Володя. — Насыпай своего шрапнельного, если не жалко, подымим… Печь во сколько оборотов класть будешь — в пять?
— В три, — смеется Ефрем. — Чтоб в дверь, в окошко и в трубу немножко! Айда, гнедой, поехали… Пока!
— Поехали, — тоже говорит дядя Володя.
Майка козью рожу Ване показала — он внимания не обратил. Подумал лишь: пусть кто хочет приезжает и женится на ней, а ему она надоела, и с нею жить — со зла позеленеешь… Спросил Ваня у дяди Володи, какая медаль считается главнее — «За взятие…», «За оборону…» или «За освобождение…», но дядя Володя не ответил, кнутом поддал жару мерину, обругал Гиммлером и, молча свалив у избы песок и глину, быстро уехал.
V
Побежал Ваня на свой наблюдательный пост, на взгорок: посмотрит он, какие такие люди мимо пройдут…
Один солдат прошел, на дудке ему сыграл, другой сухариком поделился; а у третьего ничего, кроме веселого характера, не было. Веселый солдат рассказал о своих военных приключениях — оказался он исключительным героем. Все семь дней недели летал над Берлином на воздушном шаре, высматривал, где же прячется Гитлер, и все же высмотрел, как в одном из богатых дворов в обеденный перерыв Гитлер бегает с медным котелком на кухню — за кашей и сладким кофием… Тут солдат с воздушного шара бросил ему на голову тяжелую бомбу, но хитрый Гитлер успел прикрыться котелком — контузию получил, а живой, к сожалению, остался. Однако контуженая голова Гитлера стала работать с перебоями, фашистские генералы перестали понимать его команды, — какая же дальше может быть война?.. За особенные заслуги солдату присвоили звание ефрейтора, выдали взамен истрепанного брезентового новый ремень из натуральной кожи и наградили сразу орденом Суворова, орденом Кутузова, кроме них — Хмельницкого, Невского и вроде б Нахимова…
