Сделав круглые от удивления глаза, Сергей с намеком покрутил пальцем около своего виска. В ответ командир незаметно показал ему кулак.
- А что он про нас говорит, - старшина в этот момент был готов поверить во что угодно. - Что нам-то делать? А? Ты, мать, спроси его... Черт задери, я не знаю что происходит? Мне непонятно, что вокруг твориться? Это не война, а какое-то сумасшествие! Спроси, мать, спроси, Андрея.
Еще звучала просьба и слова висели в воздухе, а Фекла уже присела на корточки и боком прислонилась к основанию дерева. Ее руки прикоснулись к коре... Она словно читала какие-то письмена, скрытые от всех и понятные только ей одной. Губы беззвучно шевелились,чутко реагирую на каждую шероховатость поверхности...
- Плохо ему совсем! Совсем свою матушку не узнает, - наконец, она оторвалась от дерева. - Что же ты сынка, таким стал? Али забыл как я тебя баюкала? Ночами не спала?!...
- Что?! - чуть не заорал Сергей, все это время завороженно наблюдавший за женщиной. - Плохо? Не узнает? Да хрен с ним! Уходить надо нам! Только, куда? На старую балку, что-ли? Или к заброшенному хутору?
- Уходить всем надо, - вдруг прошептала женщина, настороженно посматривая по сторонам. - Из леса! Все вон, из леса! Вон! - в голосе стали прорезаться истерические нотки; голова дергалась рывками, чутко реагируя на каждый шорох. - … Лес стал для нас чужим! Андрейка совсем меня не слышит! Всем бежать из Леса!
Ее рука, до этого касавшаяся дерева, вдруг резко дернулась, словно на нее капнули кипятком. Тело будто подбросило!
- Надо уходить, уходить отсюда! - пальцы с хрустом крепко вцепились в гимнастерку, а безумные, с влажным блеском глаза, близко приблизились к лицу старшины. - Уходим, товарищ командир... Уходим...
- Гражданка, - с испугом пробормотал старшина, осторожно хватая ее за запястья и пытаясь отцепить. - Ну что вы такое говорите? Как это так, уходить из леса? Это же наш главный защитник, наш кормилец и поилец! Куда мы без него?! Нас же враз немчура найдет... Да, что вы рыдаете... Ну зачем... Все будет нормально! Сейчас, потихоньку соберемся и всем женским табором, спокойно, без всяких истерик и рыданий, пойдем в другое место! Хорошо?! Заварим травки?! Давайте, держитесь за меня. Вот, так... Да, да, за руку... Осторожно, тут какая-то коряга, - он перенес ее через небольшой ров, из которого выглядывали какие-то полусгнившие ветки. - Так, а теперь и я... Сейчас. Раз и... Черт! Что же это такое, опять на голом месте навернуться?! И хватит ржать!
