«Нарисованные» им же самим образы были настолько реальными и одновременно правдивыми, что буквально убивали! «Ведь все именно так! Именно так! - в каком-то туман плавал Андрей. - Все мы губители живого и я тоже...». С каждой новой мыслью, с каждым невысказанным словом он снова нырял в пучину образов и видений.
«Вот маленький Андрейка задумчиво смотрел на смородиновый куст, растущий около изгороди. Ярко-красные ягоды манили его своим ароматом и размером. Он посмотрел по сторонам и, увидев, что никого кругом нет, решительно отломил ветку...». Боль затопила его сознание! Хрясть! Негромкий звук отломленной ветки вновь и вновь отдавался колокольным звоном. «Потом показался уже повзрослевший парень... Ночь. Он лезет во двор. Вдруг, на него с лаем бросается дворовый пес, спросонья не узнавший своего хозяина... Андрей с хрустом переломившихся досок падает на спину. Раз, Раз! На ластившегося пса полетел град ударов!». «Нет! Нет! - стонал он, пропуская через себя все новые и новые воспоминания. - Ну, зачем?». Они наплывали на него один за другим... «Озлобленные лица, от которых несло сивухой... Крепкие кулаки, сжимавшие деревянные оглобли... и кричавшие от боли цыгане, табор которых разгоняли озверевшие деревенские. Не щадили никого: ни детей, попавшихся под руку; ни женщин, прикрывавшихся своими тряпками; ни старых, бросавшихся под колеса повозок... Здоровые парни в красных рубахах, нарядившиеся словно на праздник, под пение перепившегося попика крушили утварь, разбивали топорами высокие телеги... Кругом все горело! Огонь! Огонь! Везде был один огонь! Вопила от боли молодая цыганка — почти девчонка, несколько часов назад задорно вытанцовывавшая перед всей деревней. Дебелая молодуха с лицом, покрытым красноватыми оспинами, с силой охаживала ей палкой. Платье на девчонке порвалось и висело лохмотьями, открывавшими белую спину. Вид голого тела еще больше раззадоривал тетку, начинавшую выкрикивать что-то несвязное и ухать при каждом ударе...».
«А-а-а-а-а-а! - кричал, вопил, стонал Андрей, выливая свою боль в никуда. - Да! Да! Да! Да! Сотни раз Да! Мы такие! И что! Это мы! Что же теперь!». Его сознание словно раздвоилось... «Что? - вопрос заполнил все пространство меду ними. - Ты спрашиваешь что? Я живое существо, вы — нет! Вы несете всем нам опасность! Что теперь будет с вами? Все просто... ». Последняя фраза-образ показалась для Андрея погребальным саваном, накрывающим и его самого, и его давнишних друзей и родных, и все людей на земле. «Живое будет жить дальше так как всегда, а вы перестанете быть собой...».
