— Так вот откуда ты их берёшь, — проговорил задумчиво Василий.
— Мёртвым-то они не нужны…
Тихон почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Нет, он никогда б не отважился на такое. Даже на печи ему стало страшно.
Братья пошли. Вдвоём. Никому ничего не сказав.
И никто не догадался, куда они пошли. В хате отец с Павлом, самым старшим братом, говорили о чём-то. Мать укладывала спать девчонок, маленьких сестричек-близнецов Женю и Нину. А они хныкали и просились на печь.
— Идите. Только не баловаться, а сейчас же спать.
— Ладно, будем спать. Зачем нам баловаться? Мы баловаться не хотим.
И девчонки полезли к Тихону на печку.
Он снял с крючка ватник, положил у стены на горячие кирпичи.
— А подушки? Я только на своей спать могу.
Женя снова слезла с печи, побежала в комнату и принесла оттуда две крохотные пухлые подушечки.
— Лови, Нина!
Она бросила одну. Тихон поймал ее. С другой, своей, полезла сама.
— Ты потише, — сказал Тихон, — а то мама ругаться будет.
— Не будет.
Девчушки примостились на разостланном Тихоном ватнике и притихли.
Тихон разглядывал доски потолка, оклеенные белой бумагой. Бумага давно пожелтела, местами отстала от досок и, когда по ней ползали мухи, шуршала под их лапками. Тихон разок щёлкнул ногтями по отставшей бумаге. Она прорвалась с таким треском, что его услышала мать. Мать дала тогда сыну подзатыльник. А дырка так и осталась незаклеенной.
В кухню вошла мать, огляделась, подошла к печке.
— Ты не видел ребят? — спросила она у Тихона.
— Пошли куда-то.
— Ну и своевольники! Ну и непоседы! И когда только они за ум возьмутся! — ворчала мать, гремя заслонкой. — Ещё патронов приволокут. Один раз бог миловал, так хотят снова беду накликать.
— Не бог миловал, а Василев чемоданчик выручил, — возразил с печки Тихон.
— Много ты знаешь… — Мать замахнулась рогачом. — Ещё подрасти надо. Спи!
Тихон не боится матери, потому что знает, замахнулась она так, для острастки. Ну разве он может заснуть, если братья ушли и только он один знает куда?! А вдруг нарвутся на немцев? Нет, Тихон дождётся, хоть до света не будет спать, а дождётся, когда они вернутся.
Девочки уснули. Тихо в хате. Только говорят и говорят о чём-то отец с Павлом. Тихон прислушался — нет, ничего не разобрать.
Так и заснул он, не дождавшись братьев. А утром проснулся и шасть в горницу. Видит — спят они, да так крепко, так сладко, словно и не ходили ночью в то страшное, опасное место.
