Рисунок на снегу | страница 43

Тихон оглянулся.

Село было окутано чёрным густым дымом. В ясные дни за селом виднелись крыши домов Ружан, а там, дальше, синел лес.

«Так вот почему меня вчера сразу отпустили, когда я сказал, что иду в Байки! Те немцы уже знали, что с рассветом Байков не станет», — думал Тихон.

Вошли в лес. Сосны, сосны слева, справа — высокие и стройные. А по сторонам совсем молоденькие деревца, укрытые снегом. Кое-где над снегом торчали лишь тоненькие бледно-зелёные верхушки.

Ещё вчера Тихон был в отряде. С дядей Иваном, с Колей, с Павлом. Завтра он собирался идти с Павлом в штаб, к отцу. Отец ухаживает за лошадьми и тоже, как и молодые партизаны, ходит на боевые операции. Что ему хотел сказать Тихон? Он силился вспомнить и не мог. Может, ничего? Может, просто захотел повидать — и всё? И сказал Павлу, чтобы подождал его, что пойдут они вместе.

Никуда они теперь не пойдут вместе.

Выла метель, крутила вьюга. Снег летел отовсюду — и сверху и снизу, будто собрали его со всего неба, со всего света, собрали и ссыпают здесь. Серое небо повисло над самой головой. В нём скрывались вершины деревьев. Всё окрест стало серым.

— Ты куда нас ведёшь? — спросил у Тихона офицер, весь засыпанный снегом.

— Куда задумали. К партизанам, — ответил Тихон.

Потемнели деревья. Потемнел снег под деревьями. И казалось, что это с деревьев сползает ночь, что там, где-то вверху, она прячется днём. А придёт время — спустится вниз и гуляет по лесу.

Вот и сосна. Она стоит отдельно. Повернуть около неё налево — придёшь в отряд. А прямо — тропа приведёт в такое болото, в такую топь, которая в самые лютые морозы не замерзает. Летом там тонули коровы.

Тихон пошёл по тропе прямо, прислушиваясь, идут ли за ним гитлеровцы. На какую-то минуту ему стало страшно: а вдруг они догадаются? Вдруг остановятся, не пойдут? И тогда… Нет, Тихон не думал о том, что его убьют. Его всё равно убьют. Но начнётся блокада. Сразу же. Вон сколько фашистов только здесь! Сотня, не меньше. А как вооружены! И пулемёты с собой тащат. Но не-е, не догадались, пошли. Где им догадаться, немцам! Они ведь дороги не знают.

Лес кончился. Впереди был невысокий кустарник, а дальше начиналось словно бы поле. Тихон знает: это не поле. Это болото, засыпанное снегом. Ещё чуть-чуть пройти, ещё… Дальше, в болото. Он не чувствует уже усталости. Пусть скорей темнеет. Пусть крутит вьюга.

Уже один немец провалился в болото. Другой стал его вытаскивать и сам провалился по пояс.