Он разложил перед собой бланки и начал работать с той бешеной энергией, при которой выкладываешься на сто процентов, ни разу не ошибаешься и дело идет у тебя так быстро и споро, что даже не ощущаешь, что работаешь, а когда наконец разгибаешься, то видишь, что все уже сделано, хотя ты вроде и ни при чем. За его спиной точно так же работал Лива.
Они по-прежнему сидели над ведомостями, когда час спустя вошел О’Хэйер. Он мгновение постоял, привыкая к темноте, — широкоплечая тень в светлом дверном проеме. Вместе с ним в склад, казалось, проникло облачко холода и остудило теплый родник энергии, питавший Тербера и Ливу.
О’Хэйер брезгливо покосился на бланки и раскиданное вокруг обмундирование.
— Настоящий свинарник, — сказал он. — Лива, надо здесь навести порядок.
Он шагнул за прилавок. Терберу пришлось сдвинуть бланки и встать, чтобы О’Хэйер смог протиснуться. Высокий франтоватый ирландец с кошачьей грацией боксера переступил через груды лежащих на полу вещей и, остановившись за спиной у Ливы, взглянул на машинку. Форма у О’Хэйера была сшита на заказ. Три сержантские планки — ручная вышивка. Тербер снова разложил на прилавке ведомости и погрузился в работу.
— Как идут дела, Лива? — спросил О’Хэйер.
Лива поднял глаза и кисло посмотрел на него:
— Помаленьку, сержант, помаленьку.
— Вот и хорошо. А то мы давно просрочили.
О'Хэйер небрежно улыбнулся, его темные глаза смотрели снисходительно, не замечая иронии. Лива ненадолго задержал на нем взгляд и снова вернулся к работе.
О’Хэйер обошел свободный пятачок, оглядел груды обмундирования, что-то переложил, что-то поправил.
— Это все нужно рассортировать по размерам, — заметил он.
— Уже рассортировали, — не отрываясь от ведомостей, бросил Тербер. — Тебе не повезло, пропустил такое развлечение.
— Ах, уже? — небрежно переспросил О’Хэйер. — Тогда нужно найти для них место. Здесь им валяться нечего, только мешают.
— Тебе, может быть, и мешают, — ласково сказал Тербер. — А мне — нет.
Ситуация была щекотливая, и он понимал, что должен держать себя в руках. С Джимом О’Хэйером каждый раз так, подумал он, стоит сказать слово — и сразу щекотливая ситуация.
А его щекотливые ситуации бесили. Если начальству так хочется, чтобы О’Хэйер был сержантом по снабжению, могли бы сначала отправить его на курсы, честное слово!
— Ты убери это барахло с пола, — сказал О’Хэйер Ливе. — Старик не любит, когда на складах беспорядок. А здесь черт ногу сломит.
Лива отодвинулся от стола и вздохнул.
