На призывном участке Джерри ждало разочарование — в армию его не взяли. Медицинский осмотр выявил незначительное нарушение в работе сердца, о котором он раньше не подозревал'. Потенциальных призывников в Америке в те времена разделяли по категориям от i-А до 4-F, то есть от неограниченно годных к службе до полностью не годных. Сэлинджер со своим неопасным заболеванием попал в категорию i-В, а ее на тот момент не призывали. Вынесенный медиками приговор его очень огорчил. Отказ в зачислении в действующую армию впоследствии переживал Франклин из написанного в 1948 году рассказа «Перед самой войной с эскимосами» и еще ряд персонажей, оставшихся дома «из-за какой-то ерунды с сердцем».
Не приняв в свои ряды начинающего писателя, военные оказали теплый прием одной из его вещей. Рассказ «Виноват, исправлюсь» дважды, в 1942 и 1943 годах, был напечатан в «Карманной книге солдата, моряка и морского пехотинца», сборнике рассказов и комиксов, предназначенном для чтения военнослужащими в полевых условиях. Таким образом, «Виноват, исправлюсь» оказался первой «книжной» публикацией Сэлинджера — у тысяч солдат текст этого рассказа был с собой на передовой.
Прежде чем попасть в «Карманную книгу», 12 июля рассказ «Виноват, исправлюсь» появился — в сопровождении иллюстрации на целую полосу — в журнале «Кольере». Сэлинджер отдавал себе отчет в невысоком качестве этой вещи и поэтому просил друзей ее не читать. В то же время, в рассуждении писа-гельской карьеры, он не мог не счесть публикацию в «Кольере» опоим огромным успехом.
В дотелевизионную эпоху, когда люди на досуге много читали, «Кольере» входил в число тех нескольких журналов, которые обеспечивали своим авторам скорую всеамериканскую известность. И вдобавок платили им солидные гонорары. Сэлинджер, хотя и был недоволен легкомысленностью напечатанного в «Кольере» рассказа, весьма обрадовался его коммерческому успеху. К тому же его обнадеживала мысль, что, раз проторив тропу в модные издания, со временем он сможет печатать в них более серьезные и рискованные вещи'.
Летом 1941 года Сэлинджеру представилась возможность пожать первые плоды новоприобретенной известности. Это лето он в компании Уильяма Фейсона, своего соученика по Вэлли-Фордж и младшего брата Элизабет Мюррей, проводил в гостях у последней в фешенебельном поселке Брилль, штат Нью-Джерси. Сэлинджер называл Мюррей «мое золото», а та в свою очередь гордилась успехом приятеля и не упускала случая похвастаться им перед своими знакомыми, большая часть которых относилась к так называемым сливкам общества. В июле 1941 года Сэлинджер оказался в окружении девушек, чьи имена благодаря их богатству и красоте не сходили со страниц светской хроники — именно таких он до сих пор безжалостно высмеивал в своих рассказах. Среди его новых юных подруг выделялась неразлучная троица: Кэрол Маркус, вскоре вышедшая замуж за писателя Уильяма Сарояна, знаменитая «богатая бедняжка» Глория Вандербильт и Уна О’Нил, дочь драматурга Юджина О’Нила.
