, в котором построены некоторые административные здания, расположенные на Красной площади, в стиле русских деревенских изб с их широкими резными наличниками, выполненными из материала, похожего на кирпич, а также и в стиле любых скопированных с Запада образцов, нашедших воплощение в советских административных зданиях, в общем, во всех случаях — неизменно, — русские варианты всегда производят впечатление более тяжеловесных, менее красивых или еще более уродливых, чем их прообразы. В то же время я должна признать, что, очевидно, просто природа моя такова, что все русское не вызывает во мне симпатии. Во времена моей юности, когда многие вокруг восторгались или делали вид, что восторгаются великими русскими писателями, я тоже их читала, как и все. И тоже восхищалась ими, но только тот мир, который они описывали, не вызывал во мне живого отклика.
Сотрудники Интуриста отвезли нас в отель, который, насколько я помню, назывался «Савой». Это было одно из самых удивительных и нелепых мест, в каких мне только довелось побывать в своей жизни. Вероятно, в свое время его отличала роскошь, в нем был целый ряд ресторанных залов с покрытыми позолотой потолками и стенами, причем все они были расписаны фресками, на которых преобладали изображения парящих в небесах дам, закутанных в основном лишь в облака, вокруг них летали розы и амуры, повсюду были зеркала, некоторые из них сохранились до сих пор. Для того чтобы дойти до какого-то ресторанного зала из своих комнат, нам приходилось проделывать бесконечный путь по каким-то длинным коридорам и спускаться по множеству черных лестниц, то и дело натыкаясь на груды штукатурки или какой-нибудь проем в полу. Я подумала о том, что вероятно управляющие этого отеля время от времени вдруг решали, что пора делать ремонт, ведь повсюду на стенах можно было видеть открытую проводку, а потом, видимо, от идеи ремонта отказывались, но убрать груды штукатурки никто так и не собирался.
Холл отеля был обставлен солидной мебелью, представляющей собой образцы разных стилей, начиная с 80-х годов прошлого века и вплоть до стиля Югенд[41]. На всех полках, полочках и подоконниках, а также на тумбах на лестничных площадках, повсюду были расставлены белые статуэтки из гипса, фаянса или фарфора. Во времена моего детства во всяком уважающем себя буржуазном доме было полным-полно подобных фигурок. Среди них всегда была девушка, играющая на гитаре, — кажется, ее звали Миньон
