Schur (217) уверен, что во время первых месяцев своей жизни младенец реагирует на голод как на травмирующую ситуацию. С развитием ответных реакций концепция опасности подвергается изменению. Уже не голод представляет собой опасность, а отсутствие матери или, позднее, потеря любви или угроза наказания. Таким образом, мы имеем иерархию ситуаций: рождение-голод-разлука с матерью, реализующих травмирующую ситуационную опасность. По убеждению Stokes (218), чувство потри, еще до того, как оно начнет ассоциироваться с тревогой, агрессией и виной, приносит с собой вкус смерти, так как оно является первой либидозной реакцией на веяние смерти. Чувство пустоты или отсутствия становится «образом» смерти. Klein считает, что у ребенка, благодаря его собственным враждебным чувствам, возникают фантазии об уничтожении родителей, вызывающие страх смерти, которая может наступить вследствие их потери. Grotjan (43) указывает на то, что в оставлении матерью кроется двойная угроза: первая возникает из-за самого оставления, а вторая – из-за гнева, направленного против нее за то, что она бросила своего ребенка. Повторяющиеся угрозы подобной опасности могут вызвать у ребенка появление интенсивной танатической тревоги и враждебности.
Все эти утверждения описывают отделение и потерю как универсальное и базовое переживание человека, уходящее корнями в травму рождения, принцип постоянства, младенческую зависимость, голод и процесс индивидуализации. В качестве «объекта» обязательно выступает мать, но ее установки, также как и качество материнско-младенческих отношений, описываются только в общих чертах. Возникает ли сомнение в том, что отвергающая или враждебная установка усиливает у ребенка смутное ощущение опасности и ответную реакцию тревоги, как на само отделение, так и на его угрозу? Отделение означает не только изгнание из материнского лона, отсутствие матери и отнятие от груди, но также может означать отвержение и пренебрежение. Можно предположить, что в благоприятствующей среде первоначальная, безличная тревога отделения уступает место растущей уверенности в материнской благожелательности и надежности, в то время как во враждебной обстановке она усиливается при любой угрозе «травмирующей ситуации». Теоретически возможность, что тревога отделения в целом является отражением неуверенности относительно мотивов, движущих матерью, в то время как другие факторы выступают предпосылками возникновения ощущения опасности.
