Мой милый жандарм | страница 58



Мои размышленья прервал дверной колокольчик. В комнату вкатился невысокий, полноватый господин с потертым кожаным саквояжем в руках. Буркнув что-то вместо приветствия, он с недовольством покосился на фляжку с анисовой крепкой и решительно попросил нас покинуть комнату. Я задержался было в сомненьях, но Ильин увлек меня за собой на кухню.

Внезапно нахлынул гнев – леденящий, безрассудный, от коего исходят в скрипе зубы и сжимаются до хруста кулаки. Подло стрелять в беззащитную жертву, но когда на кончике мушки слабая женщина – это подло вдвойне. Вы ответите мне за все, господа революционеры, – клятвенно пообещал я себе. И пощады не ждите.

– Дворник никаких сведений не дал, – хмуро доложил Ильин. – Говорит, что было темно, лица он не разглядел и опознание весьма затруднительно. Извозчик поджидал гостя на углу переулка и невозможно-с определить, наемный то был экипаж или собственный выезд… Словом, Деян Иванович, пота мы прольем с этим делом немало.

Что ж, этого следовало ожидать. Враг попался умелый и жестокий, такие следов, как правило, не оставляют. Но и мы не лыком шиты, даром свой хлеб есть не привыкли. Еще не вечер, господа социалисты, еще не вечер.

На кухню заглянул хмурый доктор. С неприязнью оглядев нас, словно мы были виной мученьям Жозефины, он безапелляционно заявил:

– Опасности для жизни нет, но больной необходим строжайший покой. Категорически возражаю против допросов в ближайшие сутки… Смею надеяться, господа, что мои рекомендации не останутся без внимания.

Коротко раскланявшись, он исчез, оставив после себя стойкий запах больницы. Ильин недовольно сморщился и, достав уже знакомую фляжку, смачно отхлебнул приличный глоток. Я сглотнул слюну, с невольной завистью покосившись на него. Не любитель хмельного, но в данной ситуации оно было к месту. Но в отличие от филеров, коим дозволялись и не такие вольности, мне мой шеф за такое спуску не даст.

– Отложим допрос на утро? – довольно крякнув и вытерев усы ладонью, осведомился Ильин.

Закурив папироску и сделав несколько быстрых затяжек, я подчеркнуто жестко сказал:

– Не мне тебя учить: большинство преступлений раскрывается по горячим следам.

Филер молча пожал плечами – его дело маленькое – и вновь потянулся за фляжкой.

В комнату я зашел один. Жозефина лежала на кушетке, укутавшись клетчатым пледом. При виде меня ее глаза заискрились любовью. Мне отчего-то сделалось стыдно.

– Не беспокойтесь, Деян, я все понимаю, служба есть служба… – горячо зашептала она, приподнимаясь с подушки. – Мерзавца я разглядела неплохо, надеюсь, вы сможете его отыскать.