– М-мм… – ответила я, пытаясь прожевать пирог с зайчатиной.
– Она, матушка, у нас особыми талантами наделена, дай бог каждому, – степенно прояснил Петр Трофимович, заполняя возникшую паузу. – И службой ее манили денежной уже не единожды… Но я с превеликим моим удовольствием предложил бы ей хорошую должность в своей конторе.
Купец пытливо посмотрел на меня из-под кустистых бровей.
– Посмотрим, – уклонилась я от прямого ответа, нацеливаясь на творожную запеканку, щедро политую клюквенным сиропом.
В столовую забежала уже знакомая служанка и тревожным шепотом известила:
– Барин, вас к аппарату просят безотлагательно.
Грузно поднявшись из-за стола и бурча под нос о нехристях, не дающих без суеты отдать дань мамоне, купец прошествовал из комнаты. Не успели мы с хозяйкой перекинуться и парочкой пустопорожних фраз, как он вернулся. С мрачным видом подошел к племяннику и цепко ухватил его за ухо.
– Ты что творишь, поганец эдакий? За что имя мое честное позором облекаешь?
– Отпусти немедля мальца, сядь за стол и сказывай толком, что произошло! – ледяным тоном приказала Серафима Павловна.
Выпустив ухо страдальца, купец опустился на жалобно скрипнувший стул и хриплым от гнева голосом пояснил:
– Управляющий банком телефонировал, просил упреждать особо, когда Николашке чек выписываю на крупную сумму. Сказывал, что племяш мой разлюбезный поутру получил по чеку полтораста рублей.
Серафима Павловна, ахнув, всплеснула руками. Рыжеволосый мальчуган, побледнев, с непритворной обидой выдохнул:
– Напраслину возводите, дядя! Не было такого, перед Христом-богом клянусь.
– Не было?! – загремел Петр Трофимович. – Думаешь, управляющий мне лгать станет? Сказывай, куда деньги девал, на что тратил? Кто надоумил мою подпись подделывать? Или тебя в гимназии этому учат?
Не люблю быть свидетелем семейных ссор и тем более вмешиваться в них, но на этот раз я не удержалась. Виной тому была моя твердая уверенность в собственном умении разбираться в людях. Вот и сейчас, глядя на бледного, до боли прикусившего губу мальчишку, я безоговорочно поверила в его невинность.
– Погодите, Петр Трофимович, – как можно мягче произнесла я. – Не стоит огульно обвинять, надо сначала разобраться… Не исключено, что произошла какая-то ошибка.
– Помилуйте, Анна Васильевна, о какой ошибке может идти речь? Разве банк может ошибиться?
– Он еще и не то может, – иронично усмехнувшись, вздохнула я и подчеркнуто спокойно, пытаясь сбить накал страстей, спросила: – У вас есть акты сверки с банком?
