Она быстро встала.
— Я пойду, — сказала она как можно равнодушнее. — Я чувствую себя довольно усталой.
— Наверное, это снова из-за жары, моя дорогая? — озабоченно спросил ее шеф.
Диана кивнула.
— По всей видимости.
— Не могу ли я что-то для вас сделать…
— Спасибо, Ричард, ничего не нужно. — Она вспомнила о браслете. — И еще раз тысяча благодарностей. Не могу поверить, что получила такой великолепный подарок за свою работу.
— Вам никто не поверит. — Ричард кивнул стюарду, чтобы тот наполнил его бокал. — Советую вам говорить всем, что камни искусственные, а листочки из меди.
— Но, Ричард, — удивилась она, — зачем это нужно? Если я объясню все обстоятельства…
Диана замолчала, вспомнив утверждение своей матери, что должна будет отработать свои привилегии в постели шефа.
— Спасибо… и доброй ночи, — пробормотала она и заторопилась.
Бой часов уже давно смолк, а матрос ждал.
— Ахой! — выкрикнула ей вслед Мэнди Шелли.
Намекала ли она этим пиратским кличем на Кари или это был просто шуточный привет? Кто знает…
Когда Диана отперла свою дверь, рядом с ней, словно из пустоты, появился Кари и как тень проскользнул вместе с ней в каюту.
— Я думал, что ты уже не придешь, — прошептал он и обнял ее.
— Дай мне включить свет, — попросила она.
— Для чего? Любовь вершится в темноте! Это же так романтично.
Он обнял и поцеловал ее, и его поцелуй ударил ей в голову сильнее, чем столовое вино.
— Ты хорошо пахнешь.
— «Пуазон» от Диора.
Он прижал ее лицо к своему плечу.
— А я пахну машинным маслом «Герольд»! После работы не успел даже переодеться.
— Но я больше не хочу принимать душ вместе, — сопротивлялась она. — Я хочу, чтобы ты меня любил на постели.
— А почему бы не на ковре? — Он попытался расстегнуть ее платье и быстро нащупал молнию. — Какая у тебя нежная кожа.
Она прикоснулась губами к его шее и почувствовала солоноватый привкус.
— Душ мы можем принять и потом, — пробормотал он.
Запах и вкус его кожи подогрели ее желание.
— Я хочу тебя почувствовать сейчас же.
Платье уже было расстегнуто, и Кари хотел стянуть его, но Диана остановила нетерпеливого любовника и осторожно сняла свое самое дорогое платье, а это было не так просто при полной темноте. Мешало ей и чувственное напряжение, повисшее в воздухе.
— Подойди ко мне, — пробормотал Кари и провел ладонями по ее рукам. Наткнувшись на браслет, он остановился. — Надо снять это. Я любил одну женщину, у которой был толстый золотой браслет. Боже мой, как выглядела потом моя спина! Она, конечно, не виновата, но половину лета я не мог купаться без майки.
