Вот в этой задумчивости я и услышал, как ко мне обращается некий офицер в форме поручика Финляндского полка:
– Сударь, я вижу, вы знакомы с Яковом Ивановичем? – он смотрел мне в глаза и лишь удивленно моргнул, когда я ответил:
– Немного.
– Каким же образом произошло ваше знакомство?
Тут только я узнал офицера, заговорившего со мной. Князь Оболенский! Все идеи о разговорах с ним моментально вылетели из головы, и я лишь промямлил:
– Образом! Разумеется! Обычным, стало быть. Как всегда. Да-с. Вот в таком разрезе.
Оболенский изумился еще более:
– Вы из любителей русской словесности?
– Да! Конечно. Довелось как-то посещать кружок "Зеленая лампа" и слушать там многих известнейших поэтов. Вот только их имена запамятовал…
– Я смотрю, интереснейший вы человек, – Оболенский сделал паузу, и я поспешил представиться:
– Константин Владимирович. Поручик в отставке. Недавно из Москвы.
– Оболенский Евгений Петрович. Князь
– Очень рад знакомству. Очень! – непритворно возрадовался я.
– Заходите к нам на квартиру, не пожалеете. Интереснейшие вещи обсуждаем.
– Приду всенепременнейше! – выговорил я, приподнял шапку и поклонился.
Князь отдал честь и удалился.
Я, было, дернулся вслед за ним. Потом обратно за Ростовцевым. Потом остановился. Куда ж идти? День к вечеру близится. Нарываться на знакомство как-то не с руки. Да и вряд ли неизвестного человека примут в тайное общество, которое планирует свергнуть царя и установить новый строй. Значит, надо сначала подумать, а потом уже не делать того, что не нужно. И исходить надо из известных фактов.
А какие факты заложила в меня программа по активации памяти? Что там с хронологией событий? В ответ перед внутренним взором вылезли строчки, написанные от руки, о том, что произошло сегодня и что известно весьма ограниченному кругу лиц.
Двенадцатого утром пришло письмо императору от Дибича с раскрытием имен южных мятежников. Среди прочих назывались имена и трех офицеров кавалергардского полка, квартирующегося в столице. Двух кавалергардов, примкнувших к Пестелю, в этот момент в Петербурге не было. Третьего же, Свистунова, Милорадович выставил из города. Но тот уехал не ранее тринадцатого, то есть, завтра.
Я припомнил, чем же будущие мятежники занимались сегодня. Оболенский объявил приказ диктатора о том, что в день присяги следует возмутить полки и идти с ними на Сенатскую площадь. Кроме того, он изложил и схему восстания с последовательным вовлечением полков в дело. И, видимо, сразу после этого задумал тайную миссию Ростовцева. Задумал и, не откладывая, исполнил.
