Я чуть прогулялся по улице, постоял, не решаясь ни войти в дом, ни пойти прочь. Минута, другая, и я махнул бы на план рукой и отправился в какой-нибудь трактир отогреваться. Однако именно в этот момент из подъезда вышел сам Ростовцев. В такую удачу трудно было поверить. Посмотрев по сторонам, он скорым шагом направился прочь от меня, так что пришлось его догонять.
Разумеется, догнал. Пристроился сзади, раза два вздохнул для успокоения и позвал:
– Господин подпоручик! Яков Иванович!
Ростовцев явственно вздрогнул, приостановился и обернулся. Он смерил меня взглядом и недоуменно сказал:
– Ч-ч-ч-чем об-б-б-бязан?
– Вы же сейчас от князя Оболенского? Он просил вас догнать и кое-что передать.
– А вы, с-с-с-сударь, кто?
– Мое имя вам вряд ли что-либо скажет. Я знаком с князем еще по Павловскому полку. Он вряд ли упоминал меня. Константин Шумов. Поручик в отставке, – я приподнял шапку и наклонил голову.
Видимо, мой ответ удовлетворил Ростовцева. Он обмяк лицом и любезно улыбнулся.
– С-с-с-слушаю.
– Ведь вы же собрались сегодня к вечеру идти к цесаревичу Николаю?
Ростовцев ухватил меня за рукав.
– От-т-т-к-к…
– Не ходите. Не выдавайте товарищей своих, – как можно проникновеннее сказал я.
Ростовцев мучительно покраснел и забулькал горлом, пытаясь выдавить слова. Отдышался и всё же произнес их:
– Евгений П-п-петрович с-с-са-ам п-просил меня. Мы п-п-писали в-в-вместе. Или об-б-бстоят-т-тельства пом-м-менялись?
Врать не хотелось. Ведь Ростовцеву ничего не стоит вернуться и спросить самого Оболенского о новых обстоятельствах. Но если к Николаю Ростовцева послал сам князь, то что же это получается? Предательство в верхах? Или я чего-то не понимаю?
– Не поменялись, – вынужденно сказал я. – Раз Евгений Петрович одобрил вашу инициативу, то пусть оно так и будет. Боюсь, вот только, ни к чему хорошему это не приведет.
– Не м-м-мою. – Ростовцев криво улыбнулся. – К-к-князь настаивал. Г-г-говорил, что Н-н-н-николай ис-с-сп-п-пугается. Т-т-точно ис-с-сп-п-пугается.
– Тогда успехов вам, господин подпоручик. Успехов.
Недоумевающий Ростовцев козырнул и продолжил путь. А я остался, совершенно не представляя, что теперь делать. Выбранный план не оправдал себя в самом начале. Приниматься за второй пункт? Но никто решительно не мог бы сказать, когда выигрышную тактику идти от казармы к казарме, последовательно поднимая там войска, сменила тактика выжидания на площади.
Может, зайти к Оболенскому на квартиру? Вначале поговорить с ним или даже с Рылеевым, узнать их мнение о демарше подпоручика? Потом неназойливо перейти к плану восстания. Так они и ответят, как же! Выгонят взашей, как люди чести – пинками, даже рук марать не станут. Тем более, у меня есть только признание Ростовцева, которое я ничем не могу подкрепить.
