- Вы напишите просьбу, чтобы прописали вас в купленном доме как участника боев на Малой Земле! Я гарантирую вам, что ваша просьба будет исполнена!
Амет-агъа нахмурился и спросил:
- А если я попрошу прописать меня просто как гражданина, купившего здесь дом, моя просьба будет удовлетворена?
- Нет, нет! – воскликнул наивный глава района, а кагебист уже понял, куда клонит этот татарин. – Нет, нет! Вы укажите, что вы воевали на Малой Земле! Ни каких доказательств прилагать не надо, мы все уже проверили!
- А мой сосед Алимов, который вообще не воевал, потому что ему тогда было шесть лет, тоже будет прописан в купленном им доме? – спросил Амет-агъа.
- Почему это он должен быть тоже прописан? – искренне удивился глава района.
В разговор вмешался кагебист, который все окончательно понял. Он разъяснил в привычном с этими татарами стиле беседы, что если желает Амет-агъа быть прописанным, пусть выполняет то, что ему велели. Не хочет - вольному воля.
- Я такой же гражданин Советского Союза, как и другие, не могущие получить прописку в Крыму татары, и как русский Сергеев, который купил дом на соседней улице и сразу получил прописку, - как мог спокойно отвечал Амет-агъа. - Предлагаемая вами привилегия оскорбительна для меня как представителя униженного вами народа. Прописывайте всех.
Инициативу взял в свои руки кагебист.
- Если передумаете, приезжайте с просьбой о прописке, но с обязательной ссылкой на Малую Землю. И последний срок - пятница! - жестко заявил он.
Старый ветеран приехал в пятницу в район, но приехал он с двадцатью другими татарами. Все они зашли в райотдел милиции с заявлениями, в которых излагали просьбу прописать их в законно купленных домах. Начальник паспортного стола велел всех выгнать на улицу, предложив оставить заявление только Амету-малоземельцу, на что последовал отказ. Затем начальник паспортного стола позвонил в районное управление госбезопасности, и два офицера долго рассказывали друг другу по телефону, что они думают об этих татарах вообще и об этом малоземельце в частности.
А татары уже стояли на центральной площади райцентра с плакатами в руках, на которых был изложен их протест против отказа прописывать крымских татар в Крыму.
Назавтра приехал к нему инструктор райкома и пригласил поехать с ним в райком партии. Амет-агъа поехал, уже догадываясь о чем будет разговор. Но в тот раз разговора не было, а просто работник райкома записал сведения о том, когда и где он вступил в партию, и велел встать на временный учет.
