Правда, вонючка степановский сын чуть было все не испортил. Когда переводчик орал, что жители должны, мол, знать, куда девались пленные, этот маленький вездесущий прохиндей все порывался сказать, что он видел, как недавно уходил в горы один из пленных и как вон та тетка увезла другого на телеге. Но, встретив страшный взгляд папаши, вдруг сник и отошел за спины татарских теток. Когда немецкий отряд уехал, некоторые слышали, как орал избиваемый папашей слишком много знающий соплячок.
Весной сорок четвертого Степанов с женой и сыном куда-то исчез. И вот спустя двадцать лет всплыл в Крыму младший Степанов, закончивший где-то мединститут…
Конечно, Керим не узнал в наглом председателе горсовета того сопливого мальчишку из деревни Гулим.
После инцидента в райсовете Керим был настороже, ожидая ответных действий со стороны Степанова. Однако до поры до времени никаких репрессий в отношении Керима не последовало.
К тому времени Керим решил, что для выживания в создавшейся на его родине ситуации ему надо заняться огородничеством всерьез, на рыночном уровне. Не имея соответствующего опыта, он решил скооперироваться с проживающим на соседней улице соседом, у которого это дело было хорошо поставлено. Керим предложил Таиру – так звали соседа – вести хозяйство на своем земельном участке, а на себя профессор-кардиолог брал обязанности работника в объединенном хозяйстве – что скажешь, мол, то и делать буду.
Прикинули совместный доход и без споров договорились о доле каждого.
Председатель райсовета Степанов и не думал оставлять без наказания поступок Керима. Поначалу он хотел элементарно обратиться с заявлением в милицию о злодейском нападении на него татарина. Безусловно, у председателя райсовета были все основания предполагать, что милиция в подчиненном ему районе предпримет соответствующие меры и даже в отсутствии свидетелей названного нападения дело будет передано в суд. Но что в результате? Ежели бы товарищ Степанов сообразил и в тот же день запасся бы справкой о тяжких телесных повреждениях, нанесенных ему преступником, то для этого «профессоришки» - так в целях успокоения своей пострадавшей фанаберии именовал Степанов про себя Керима - можно было бы добиться наказания, которое в какой-то степени удовлетворило бы униженную гордость председателя. Но в тот день и в последующий Степанов был на людях, которые не все были лояльны к нему и не подтвердили бы, что видели его жестоко избитым. Так что этот вариант мести был, пожалуй, упущен. И Степанов решил попробовать раздуть из этого случая большое политическое дело.
