Сувалов, с ненавистью и вместе с тем озадаченно глядя на Камилла, нажал скрытую под столешницей кнопку. Вошел сержант.
- Выведите задержанного, - приказал он.
Офицер Сувалов не стал звонить в дирекцию Красногорской экспедиции, он позвонил в Первый отдел этого учреждения - резидентуру КГБ в каждой организации. Там быстро разобрались в ситуации и соединили Сувалова с еще находящейся на рабочем месте Войцеховской. Получив полное разъяснение от заместителя начальника, которая подтвердила тот факт, что Афуз-заде прибыл в Ташкент утром и покинул здание Экспедиции в таком-то часу, Сувалов понял, что он оплошал. Этот ненавистный ему представитель непокорного властям народа, действительно, выполнял особо секретную государственную работу. Вопрос об избиении задержанным гражданином солдата, исполнявшего свой долг перед Родиной, также приходилось снимать, несмотря на письменные показания этого солдата. Теперь впору было ставить вопрос об ответственности армейского капитана, который произвел задержание товарища Афуз-заде, прибывшего в республику по заданию высоких союзных инстанций. А солдата того теперь, пожалуй, отправят дослуживать свой срок на Камчатку.
Сувалов взглянул на часы. Можно, конечно, прямо сейчас выпустить этого татарина на свободу. Но он так нагло вел себя нынче, и за ним столько всего числилось за прошлое десятилетие, что не мог офицер, поставленный высшим начальством доглядывать за всеми крымскими татарами в республике Узбекистан, отказать себе в удовольствии продержать его хотя бы одну ночь в «подвалах ГПУ». Он будет, возможно, после этого жаловаться в центральные инстанции, но Сувалов знал, что сможет отвести эти жалобы от своего родного КГБ, направив их на органы милиции.
Ночь в камере с земляками прошла исключительно эффективно. Камилл многое узнал из того, от чего был отдален в последние годы.
На следующий день после того, как дежурный разнес какой-то мерзкий напиток, называемый чаем, для Камилла опять прозвучала команда «на выход». Не торопясь Камилл обошел всех новых знакомых, пожимая руки и диктуя свой московский адрес и телефон тем, кому еще не успел этого сделать.
- На выход, … твою мать! – с обычной злостью поторопил тюремщик, и Камилл покинул камеру. Привели его в тот же кабинет, что и вчера.
- Садитесь, - произнес давешний офицер почти что миролюбиво. Камилл молча сел, и уже сидя осмотрел, нагнувшись, ножки стула, – привинчены к полу или нет? Оказалось, что не привинчены. Камилл не собирался бить чекиста стулом, просто он подумал вечером, как там, в кабинетах дело обстоит со стульями – просто из любопытства. Офицер Сувалов сделал вид, что не заметил движений сидящего перед ним задержанного татарина.
