— Он принадлежит одному купцу, который снабжает армию. Время от времени, когда мне требуется уединенное место, он позволяет мне пользоваться его жилищем.
По всей видимости, этот купец неплохо нажился на поставках для армии.
— И ты велел своим людям доставить старика сюда с другого берега для того, чтобы вспомнить былые дни?
— В былые дни, полководец, ты всегда держал руку на пульсе, — отвечает Север.
— Я удалился от дел. У меня есть вилла в горах Мёзии, и через месяц я отправлюсь туда навсегда. Как только император меня отпустит.
Урс издает короткий, похожий на лай смешок.
— Ничего не меняется. Перед каждой битвой, в которой я сражался вместе с тобой, ты говорил, что она последняя. Кстати, я слышал, что ты выполняешь поручение императора. Смотрю, ты по-прежнему остаешься его правой рукой.
Когда я увидел солдат у своих дверей, меньше всего я ожидал этого разговора. Что такого сделал этот епископ, что все — от старого язычника до полководца императорской армии — так серьезно восприняли его судьбу?
— Это пустяк, — заверяю я своего собеседника. — Я не знаю, почему Август так обеспокоен случившимся.
Одно из достоинств моей репутации состоит в том, что люди всегда считают, будто я от них что-то утаиваю, когда ссылаюсь на незнание. Север лукаво улыбается мне.
— Ходят слухи, полководец. Должно быть, ты их слышал.
— Представь себе, не слышал.
— Говорят, что когда нашли этого твоего мертвого епископа, пропал футляр для документов.
С каких это пор он стал моим мертвым епископом?
— Епископ Александр писал для Константина книгу — краткое изложение событий его правления. Те бумаги, которые у него были, предназначались как раз для работы над ней.
Север наклоняется ближе ко мне.
— Нас не интересует прошлое.
Я ему верю. Константин воспитал новое поколение по своему образу и подобию: прошлое им мешает. Боги предков нашли пристанище на чердаках, а старые книги пошли на растопку. Я смотрю на Урса, в надежде увидеть какой-нибудь намек.
— Ты знаешь, что при дворе действуют разные группировки.
— Потому его и называют двором. Люди занимают ту или иную сторону и играют в свои игры.
Ни он, ни я не улыбаемся.
— Говорят, что у сестры Константина, Констанцианы, есть написанное им тайное завещание, — говорит Север.
— В чью пользу оно написано?
— Никто этого не знает.
— Тогда кто же распространяет слухи?
— Ты знаешь, как это бывает, — недовольным тоном отвечает Урс. — Шепот и взгляды, тени в дыму.
Я знаю, как это бывает.
