осуществлены наблюдения над приливно-отливными явлениями».
Вместе с Комаровым Сомов на льдине сконструировал и построил дрейфограф —
автоматический прибор для непрерывной регистрации направления и скорости дрейфа
льдины. Правда, он не вполне удался и требовал доработки.
Годичный дрейф — впервые... Сколько еще нерешенных технических задач, сколько
приборов и устройств недостает и существует только в мечте, мыслях, в изобретательных
головах! Парторг СП-2 М. М. Никитин, вспоминая о дрейфе, рассказывает, что Сомов
призывал всех участников дрейфа активно заняться созданием новых устройств,
рационализацией процессов научных наблюдений. Была введена книга
рационализаторских предложений; на производственных совещаниях и в научных группах
Михаил Михайлович не уставал говорить о важности движения рационализаторов,
поощрял наиболее активных.
И вторую важную черту начальника станции отмечает Никитин: он превратил в
непреложный закон взаимную помощь и поддержку, о которой заговорили коммунисты.
Свободного времени па льдине почти ни у кого не оставалось, зато научная программа, как
правило, перевыполнялась.
Чем он их так покорил, этот Сомов? Откуда взялся у него непререкаемый авторитет?
Почему все его распоряжения выполнялись с такой готовностью? Молсет быть, он
завораживал своей железной волей, какой-то особой осанкой? Нет, все было много проще
и много сложнее.
Люди разных характеров и привычек, они прожили этот трудный год без мало-мальски
серьезных конфликтов. Были бескорыстно увлечены, захвачены делом, понимали смысл
своей работы. И все же есть основание думать, что 'превратиться в единую сплоченную
семью им помогла также и личность начальника экспедиции.
Сомову было 42 года, арктическое воспитание сам он получал уже добрый десяток лет.
Опыт помогал многое предвидеть, — товарищи это ценили.
Распоряжения Сомова были всегда обдуманны, основательно мотивированы. Хорошо
развитое чувство ответственности оказалось заразительным. Нормы, по которым он
спрашивал с других, он относил к себе самому в первую очередь.
В подобной экспедиции — уйма тяжелых работ. Одна подготовка аэродрома чего стоит!
Но при этом остается в силе главное: каждый ежедневно выполняет свои личные
обязанности по своей прямой специальности согласно научной программе. В том числе,
конечно, и океанолог Сомов. Однако в нужных случаях он и грузы возит, и расчищает
аэродром, работая «в должности бульдозера». Бьет на совесть? А почему нет! Сам-то
