— Эй, ты чего творишь? — басит Спартак, вышедший в коридор.
— Аврора!? — кричу я, что есть мочи, но как я и боялся, никто не отвечает.
Перепрыгивая через две ступеньки, бегу вниз, хочу увидеть физиономию Бруно, чтобы убедится — это не он причастен к исчезновению Авроры, но его нигде нет. Черт возьми! Как я мог довериться незнакомцу? Парню, укравшему чужой дом!
Никого.
Я одним ударом ноги раскрываю массивные деревянные двери и оказываюсь на крыльце, ярость стучит в висках как головная боль, я готов наброситься на человека, оказавшегося напротив меня. Бруно. Мысли бунтуют в голове, дерутся между собой, сталкиваются и ударяются о стенки черепа. Где Аврора? Если он похитил ее, как тогда смог так быстро вернутся…
— Где она? — спокойно, холодно и жестко спрашиваю я, воспламеняя мужчину взглядом. Правая рука, точно имеющая свой собственный разум, тянется к нему, и пальцы смыкаются тесками на небритой, потной шее.
Бруно хватает воздух, глаза красные, в них постепенно накапливается страх и осознание всей моей решительности. Я не знаю, откуда берется вся эта сила и хладнокровная выдержка, но мои пальцы будто сделаны из стали, размеренно сжимают горло противника. В глубине себя я спрашиваю: ты что, убьешь его? И другая, яростная часть меня, кричит: он ничем не лучше кукольных рож!
— Если не будешь говорить, я убью тебя.
Слезы струятся из его красных глаз, от натуги у него течет даже из носа, Бруно изо всех сил старается разомкнуть мои пальцы на своей шее, но они лишь соскальзывают. Я говорю с ним предельно честно. Думаю, через мгновение он поймет, что я не блефую, угрожая его убить, для него же лучше, если он поймет!
— Ты… пффф…ты….! — фыркает он, постукивая по моей правой руке в знак того, что готов дать ответы.
Я душу его еще пару мгновений и отпускаю. Я не задыхаюсь. Лицо мое не перекошено от гнева. Думаю, я выгляжу достаточно бесчувственно, лишь сами собой сжимаются кулаки, рефлекторно отражая уровень гнева внутри.
— Где она?
— Я не знал, что… вы за них… Ну, то есть за фарфоровых ублюдков, черт возьми! Я решил, что вы беженцы, бегущие с Окраины… А она, кто-то вроде шпиона! — оправдывается Бруно. Лицо пунцовое, мокрое от пота и глаза отражают лишь обиду. Он считает нас предателями!
— Я, таких как она, за версту чую! Хреновы богачи, всю жизнь горбатился на них, дерьмо убирал, ползал на коленях, словно я ишак, а не человек… Она берет и заявляется с вами, ребята, вся в белом, как будто в рожу мне плюнула!
