И пусть грядущая Церемония не совсем для меня, но наряд я выбрала себе головокружительный. Смесь упрека и свободы. Знаешь, в чем я пойду? Отец думает, что я явлюсь в платье по его выбору, но я приду в черном! Представляешь? Церемония, где люди поклоняются белому цвету, где все ослепительно снежное, где продажные душонки хотят себя обелить, я являюсь в черном платье, цвете мятежа! Вот это будет появление…
Хочу, чтобы напоследок, перед моим уходом, люди во всем мире увидели мое прощание с Лео, а это дань именно ему. Я не забыла, откуда он, не забыла, как страдал и до сих пор страдает его народ. Но люди увидят, до них дойдут слухи, что даже среди самых высших чинов есть те, кто против.
А потом я уйду. К любимому.
Моя дорогая, жизнь была скучной и однообразной, застывшей в ожидании одной единственной встречи! Когда я встретила Лео, я ожила, проснулась от долго кошмарного сна, я будто впервые ощутила свежесть ветра. Я почувствовала ураган, и он мне понравился! На протяжении всего пути мне было страшно, больно, стыдно, но я никогда не сомневалась в том, что живу. Ни на минуту в мою голову не закрадывалось сомнение, что окружающий мир реален! Лео был рядом, и он доказывал мне, что мое сердце бьется, что губы помнят поцелуи, и жизнь моя дана для того, чтобы освещать ему путь.
Дорогая подруга, я была счастлива этот последний месяц, как не была счастлива за всю жизнь! Мы не расстались с Лео, он не ушел навсегда, мы просто разминулись в дороге и очень скоро снова воссоединимся.
Нет бессмертия сильнее, чем первая любовь. Мы можем жить вечно, для этого нужно любить и помнить любимых в сердцах. Нет ни одного забытого человека, кого любили, нас помнят, если было с кем разделить свою подлинную страсть.
Когда-нибудь мы увидимся, дорогая подруга, я буду держать Лео за руку и представлю вас друг другу. Прошу, не суди меня строго, ведь я любила, а это многое объясняет!
Твоя Аврора.
Все мои письма я завещаю Парису, думаю, лишь он один сможет понять, зачем я их писала. Больше мне оставить после себя нечего, полагаю, даже имя мое через несколько дней в бессмертной Византии забудется. Я не печалюсь об этом, в этом нет ни какого смысла.
Одеваюсь в платье и накидываю на плечи белый балахон, скрывающий цвет моего наряда. Всему свое время.
На подъездной платформе меня уже ждет магнитомобиль присланный отцом, я повинуюсь и сажусь. Когда мы плавно скользим по магнитной дороге, я смотрю на тонущий в снегопаде город, родной мне по сути, но ставший чужим. Я уже мысленно прощаюсь с Византией, от этого, горло словно охватывает пожаром, рыдания душат с неистовой силой, но я подавляю истерику. Не думать ни о чем, особенно о Лео, иначе я окончательно сломаюсь.
