И она тянется ко мне и обнимает, прижимая к груди как самую дорогую вещь на свете. Это действительно Афина, без сомнений она вернулась, но лишь частично! Но и этого мне достаточно, я просто хочу насладиться тем, как один из тех любимых людей, которых я потеряла, вдруг вернулся ко мне. Может быть, я заслужила это за страдания? Не хочу углубляться в размышления, просто обнимаю лучшую подругу, касаясь ее гладких фарфоровых плеч.
— Что ты хотела мне сообщить такого важного? Почему это вдруг пробудило в тебе эмоции? — спрашиваю я, вспоминая, что Лео по-прежнему в опасности и что я так и не успела принять Яд.
— Мне придется начать с признания. Хорошо, что я не помню о страхе, иначе ни за что не рассказала бы тебе. Если ты разозлишься, или оскорбишь меня, это не причинит мне никакой боли. У бессмертия есть свои плюсы. — Афина неестественно растягивает губы в улыбке и продолжает — Я была той, кто работала на Саванну, сразу же после твоего похищения. Она узнала, что моей семье ни достает денег для Церемонии и пообещала помочь, если я отправлюсь на Окраину и присмотрю за тем, как парни справляются с твоей доставкой. И я согласилась, Аврора. Я предала тебя за бессмертие и, как не печально, но я не чувствую раскаяния или чувства вины. Просто не могу этого ощущать. Но ты мне странным образом не безразлично, поэтому я пришла предостеречь тебя. Не ходи к причалу сегодня, это ловушка, Саванна все продумала и если ты придешь спасти Лео, она захлопнется!
Бессмертная замолкает, уткнувшись в меня прекрасным, но пустым взглядом.
Поразило ли меня ее признание? Отчего-то нет. Может я уже слишком смерилась с тем, что потеряла ее, или сейчас не могу думать ни о ком, кроме Лео, но боли от предательства нет. Ее объяснение лишь укрепило мои опасения по поводу грядущего. Афина хочет, чтобы я не шла в руки Саванны, не спасала Лео? Нет, так, увы, я поступить не могу. Бросить его, для меня так же невозможно, как для нее было невозможно отказаться от Церемонии.
— Спасибо за то, что попыталась все исправить. — спокойно благодарю я ее.
— Рори, если ты пойдешь туда, назад дороги не будет.
— А если я останусь, то не будет моей жизни.
Смотрю на настенные часы. Без четверти 12. Пора.
Застегиваю рюкзак и, осмотрев улицу из окна, выхожу из чужого дома. Афина следует за мной. Если Афина не обманула и относится ко мне, хоть немного как прежде (ну зачем ей врать сейчас, когда она уже получила желаемое?), тогда она еще долго будет пытаться меня переубедить. Набираю в легкие побольше воздуха и, собрав всю волю, что только осталась во мне, иду вперед.
