Времена Бессмертных | страница 192
Но, как и должно быть, примерно через четверть часа меня отпускает, и комната перестает плыть, температура приходит в норму, и я поднимаюсь на ноги. Смотрю в грязное зеркало, на котором засохла дохлая муха. Отражение меня не радует (вот это новость!), но сегодня особенным образом. Я кажусь себе никчемной в самом истинном значении слова. Я ни на что не гожусь! Я слабая. Я не умею брать контроль в свои руки. А ведь это бы нужно сделать, потому что в опасности мой любимый человек.
Мы не герои. Большинство из нас думают, что как только настанет нужный момент, они обратятся в супергероев и спасут ситуацию, какой бы плачевной она ни была, но это не так. Мы не герои, всего лишь слабые существа подчиняющиеся своим эмоциям.
Да, я могу выйти за дверь, а когда Стражи заметят меня, могу даже попытаться сбежать от них, кинутся в драку, но это все равно приведет к худшему финалу — я больше никогда не увижу Лео…
И тут, эта ясная и пугающая мысль непрошено входит в мою голову, как гостья, которую ты не ждал, но которая давно обещала заглянуть. Все разрешается в одно мгновение, и мысли о последствиях совершенно не пугают.
Я могу принять Яд и обратиться. Никто не посмеет меня остановить. Я просто сделаю пару укусов яблока, и путь к Лео будет открыт.
Умываюсь и с полным ощущением свободы, пришедшем вместе с идеей Перехода, иду в гостиную к рюкзаку с Ядом. Комната, да и весь дом, вся Византия словно затихают. Тишина говорит мне о том, что я все делаю правильно? Тяну за молнию, и рюкзак раскрывается. Яблоко в моих руках. Нужно лишь поднести его к губам…
Раздается несколько парных ударов в дверь, деликатных и острожных. А затем я слышу, как в щель между косяком и дверью говорит Афина:
— Рори, впусти меня, это я. За мной не следят, и меня не послал твой отец, я пришла рассказать тебе кое-что важное.
Я ей верю, не знаю, почему, но я верю своей старой подруге. Какие-то нотки присущие ее прошлой манере говорить подкупают меня. Точно Афина из прошлого, еще не побывавшая на Церемонии, вернулась ко мне. Я впускаю ее.
Она мнется в дверях, безусловно, она ведет себя так, только потому, что помнит, что так себя ведут обычные люди. На самом же деле, ее эмоции прибывают в анабиозе, уже как несколько недель. Она подражает Смертным, только чтобы мне было комфортно.
— Надеюсь, ты не солгала, иначе… — вырывается шипение из моего рта, но Афина меня перебивает:
— Парис сказал, где ты и как намереваешься поступить. Солгу, если скажу, что мне было не все равно, пока что-то вдруг не изменилось. Это трудно объяснить, но часть меня прежней, словно проснулась ото сна. Все было безразлично для меня, но только не то, что касается тебя. Понимаешь, после приема Яда ты застываешь, но какая-нибудь эмоция, единственная, или единственный человек, остается для тебя важным. И это ты, Рори! Моя лучшая подруга, странная, витающая в облаках глупышка, которую похищают все кому не лень!