— Старайся держаться в тени. — только и говорит мне Парис. Мы проходим очередную неосвещенную улицу, огибающую круглую громадину амфитеатра.
И тут я замечаю впереди пожар. Чем ближе мы подходим, тем яснее становится, что он из себя представляет. Это горит средних размеров здание колониального стиля, голодное пламя с жадностью поглощает выкрашенный в белый цвет фасад, и вскоре нетронутым останется лишь мраморное крыльцо.
От полыхающего дома исходит жар. Неловко признаваться, но мне нравится чувствовать тепло, пусть и вызванное сожжением чьих-то апартаментов. Думаю это правительственный дом.
И вот поравнявшись с горящим строением, я, а после и Парис, замечаем движущуюся нам навстречу фигуру, сжатые кулаки человека кричат о силе воли. Это может быть только Он!
Я хочу броситься к Лео навстречу, но неожиданно понимаю, что меня удерживают за плечи. В полном изумлении, словно давно забыла, что Парис идет за мной по пятам, я удивленно смотрю на него.
— Пусти меня. — отрешенно, почти сонно говорю я ему, и он ослабевает хватку.
Полагаю всякое притворство, изображаемое мною в симпатии к нему, исчезает на его глазах и это губительно для нас обоих. Теперь, когда Лео так близко, любые доводы Париса, сила, чары, земное притяжение — ни что из этого арсенала не способно удержать меня и к собственному изумлению я понимаю, насколько мне жаль его. Я чисто и бескорыстно смотрю на него глазами, которыми окружающие и Лео в том числе, смотрят на меня каждый раз. Отчаяние отражается на лице человека сильнее всего, оно будто последний страшный крик, застывший на холодных губах мертвеца. Парис знает, что не сможет меня остановить, знает, что все, о чем он втайне мечтал, идилличное и доброе, никогда уже не произойдет в нашей совместной жизни. Не будит никакой совместной жизни!
Смотря на то, как через секунды я навсегда уйду из его рук, он понимает самое главное — я не люблю его — и болезненнее этой мысли, может быть лишь отравленная пуля, пущенная в сердце и отклонившаяся на миллиметр, чтобы убить жертву медленно.
Лео останавливается напротив нас. Сейчас между нами лишь желтый свет от пожара и пританцовывающие тени от поедаемых огнем окон дома. Мы трое замерли. Что за неслышный разговор взглядом происходит в этот самый момент? И кто разговаривает — я или эти двое?
Выражение лица Лео невозможно хоть как-то проанализировать, эмоции глубоко спрятаны, но я-то знаю — нужно смотреть на его руки! Они говорят куда больше. Сжатые, готовые к бою кулаки, он точно пришел сюда лишь с одной целью и, не добившись ее, не уйдет, по крайней мере живым — Лео хочет меня забрать.
