И что самое интересное Аврора, даже я со своими информационными связями, опутывающими почти каждый бессмертный город, не могу узнать того, кто конкретно отдал приказ убить твоих родных. Мне до сих пор неизвестно и то, с чьей стороны этот приказ был отдан, Бессмертных или Смертных. А ведь процентное соотношение пятьдесят на пятьдесят, в борьбе начавшейся еще при жизни твоей мамы и продолжающейся до сих пор, нет ни хороших, ни плохих, только выжившие и выживающие.
И самое главное — почему я должен сопроводить тебя в Византию… — все это время Парис держал в своих руках мои и говорил с ними, не поднимая на меня глаз, но вот теперь наши взгляды встретились. — Поступил заказ на твое похищение, но слухи об этом дошли до меня слишком поздно и уж поверь мне, я более чем удивился, неожиданно поняв, что ты не хочешь спасаться из рук похитителей. Но Аврора, поверь мне, я знаю чуть больше и вижу ситуацию шире, что бы ты, ни думала об этих людях, какими бы друзьями ты их не считала, они обманывают тебя. Ты в центре заговора. В самой середине змеиного клубка, и ты погубишь себя, поддавшись ложным чувствам.
— Ты ничего не знаешь о моих чувствах. — машинально реагирую я на его слова, но я сейчас далеко, где-то на поле из огромной головоломки, детали которой мне даже не видны.
— Единственное, чего хотят похитители, это с твоей помощью воздействовать на отца, как я предполагаю, и каким-то образом повлиять на Церемонию Перехода, так или иначе. Отправившись со мной в Византию сейчас, ты сможешь спасти себе жизнь и скорее всего, узнать истинную причину, по которой твоя мама оставила тебя и отправилась в Олимп. Но выбирая их, этих незнакомых тебе людей, кормящих тебя ложью и лицемерием, ты, в конце концов, последуешь судьбе мамы и брата. Прости.
Он отстраняется от меня и уходит в конец комнаты, к арочному окну, за которым, со своего места, я вижу лишь непроглядную темноту. Парис оставил меня наедине с собой, давая время переварить все сказанное им. Он полагает, что это правильно, но я, ни о чем не думаю. Хотела бы, но не получается.
Вместо мыслей о принятии дальнейшего решения, я механично принимаюсь отмечать детали гостиной комнаты, в которой мы находимся: нежный, персиковый цвет наполняет каждый угол, делая пространство мягким и каким-то гладким, мебель и элементы декора, не имеют острых углов, точно слегка растекаясь. Потолок слишком высокий, задрав голову, я медленно опускаюсь взглядом все ниже. Цвет стен гармонирует с цветом ламп, свисающих с потолка параллельно, похожих на заледенелые сталактиты. В гостиной огромное количество всевозможных статуэток греческих богов, они хаотично расставлены по комнате, и если старательно замечать их все, то складывается пугающее впечатление, будто в комнате целая толпа народу. Толпа хрупких фарфоровых богов, бесчувственно наблюдающих за моим оцепенением.
