Она ему нравится. Он хочет с ней дружить. Дружить, а вовсе не любить. Не желает она с ним дружить. Ей хочется, чтобы он целовал ее, положил в постель, занимался оральным сексом, шлепал и делал все, что делает со своими женщинами.
Ее опять отвергли. Негодование сменилось болью. Такую же боль она ощущала год назад, когда ее отверг Митч. Те же чувства, когда отвергли родители. К этой боли невозможно привыкнуть, с ней невозможно жить. На этот раз тоже придется принять неизбежное.
– Нет.
– Что?
– Я сказала: нет.
– Нет? Нет, в смысле, я тебе не нравлюсь? – Он выглядел смущенным, словно впервые в жизни получил отказ, а до того никогда и никому не позволял говорить себе «нет».
– Нет. Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне. Но дружбы я не хочу.
– Не хочешь? – Чего она хочет? – Не хочешь быть моим другом?
– Прекрати твердить это слово!
– Какое? Друг?
– Да. Друг. Я не хочу быть тебе другом. И ты не будешь моим. У меня достаточно друзей. Настоящих друзей, которые мне нравятся. Больше не нужно.
Повисшее молчание длилось, кажется, несколько часов. Джек вертел рюмку, постукивая ногой.
– Ну что ж.
Шли минуты, Джек все молчал. Брук тоже не решалась нарушить тишину, но и уходить не хотела.
– Надо заказать еще текилы.
Подняв голову, она натолкнулась на его тяжелый взгляд. Опять увидела его бездонные глаза, темные волосы и волнующие губы. Сейчас она больше всего на свете хотела этого мужчину. Прикоснуться к нему, поцеловать, чтобы и он испытывал к ней влечение.
Джек тяжело дышал. Брук ждала, когда он встанет и уйдет, но он не сдвинулся с места.
– Не хочешь за мной поухаживать?
Текила заканчивалась. В какой-то момент Брук поняла, что напряжение спало, а она уже сидит ближе к нему. Надо заметить, с пьяным Джеком веселее, чем с трезвым. Он улыбался ей и выглядел очень сексуально. Оказывается, у него красивая улыбка.
– Расскажи о себе, Брук. Какой ты была в школе? В старших классах, например. Стой, я сам угадаю. Скучной отличницей, которая все делала правильно и была уверена, что останется девственницей минимум до восемнадцати. Так?
Она вспыхнула от возмущения, тем не менее все это было правдой.
– Получилось до девятнадцати. Да, я всегда была послушной, хорошей девочкой. Я и сейчас такая.
– Из хороших девочек получаются самые лучшие плохие девчонки.
Он сидел почти вплотную, но не позволял себе прикоснуться к ней.
Брук стало жарко. Рядом с Митчем она не испытывала ничего похожего, внутри не ощущалась легкость, а внизу живота тянущая боль.
