У матери Чейза была красивая форма лица, челка на лбу и коварные морщинки вокруг глаз, которые она, очевидно, пыталась скрыть, но не смогла. Ей было, наверное, около сорока пяти. Вела себя она предельно вежливо, но как будто не заметила, что у нас на коленях стояли еще не выброшенные коробочки от еды, от которых пахло, и вот уже не сосчитать сколько минут мы сидели и молчали, спокойно, как медведи.
– Род, Чейз пытается найти ей работу. Но она поет, и у нее нет времени. Наши дети постоянно заняты! Род, а она ведь чем угодно смогла бы заниматься. Даже в кресле-каталке. Ты же ее знаешь. Эдриен все что угодно может.
Кэрри никак не могла понять, что я тут делаю.
– Чейз просил передавать всем привет, – она попробовала обратиться ко мне. – Он расстроен, что сам не может приехать. Но они фильм заканчивают.
Кэрри говорила так много, что я никак не мог сконцентрироваться; я даже начал не на шутку бояться, что она Эдриен разбудит, – я был не рад, что она пришла. Мне казалось, что у нас с Родом есть право находиться у постели больной – наши голоса имели значение в ее внутреннем мире, хоть и разное. Но Кэрри все портила; она была не глупее нас, но более стереотипной, более практичной. Она пыталась взять на себя присущую ей роль мамочки.
– Если хотите, можете поспать на диванчиках, а я посижу, – сказала она. Но у нее тут же зазвонил телефон. Я не знал, кто это – наверное, еще какая-то худая женщина среднего возраста, которая не может заснуть из-за антидепрессантов.
Кэрри в подробностях рассказала ей о состоянии Эдриен: операция завтра утром, но всего лишь предварительная, чтобы стабилизировать ее состояние, а потом Эдриен придется бороться, потом физиотерапия. Затем Кэрри перешла к ее биографии. «Нет. Нет-нет. В колледже не училась. Даже школу не закончила. Ага. Ага. Но она хорошая девочка. Прилежная. Да. С самого детства. С детского сада. Но у нее столько проблем…»
Я встал и положил руку Кэрри на плечо. Она даже не дрогнула, наоборот, приняла мое прикосновение как нечто само собой разумеющееся, как утешение. И продолжила разговор. Шелк ее блузки потеплел у меня под рукой, и я, наконец, опустился на корточки и постарался быть как можно деликатнее.
– Думаю, мы с Родом сегодня останемся с ней. И попробуем поспать.
Кэрри прикрыла трубку рукой.
– Хорошо.
Может быть, конечно, я все выдумал или у меня уже голова шла кругом от усталости, но мне как будто бы пришлось сверлить Кэрри взглядом, сидя рядом на корточках, стараясь донести до нее, что будет лучше, если она уйдет.
