На лестнице я столкнулся с Дженни, мы сразу же сели. Как будто договаривались о встрече. Она расположилась ступенькой ниже меня, я начал рассказывать ей про перила: деревянные палки с резьбой в виде ананаса, а под ананасом какие-то еще украшения. Она слушала внимательно. Насколько мог ей все это объяснить, я рассказал, что единственный способ для игрушечных солдатиков спуститься по перилам, если они хотят захватить нижний этаж, это перебираться с одного ананаса на другой при помощи веревки с крючком. Иногда, увы, кто-то падает вниз, на мягкий ковер. Бац. И тишина. Дженни улыбнулась и сжала мою коленку. Потом мы приоткрыли рты, склонились друг к другу и поцеловались.
Чтобы сделать это, я свесился вниз, как птица на жердочке; а она льнула ко мне, несмотря на мерзкий привкус во рту после сна; она взяла мое лицо в ладони и перепрыгнула на мою ступеньку, эта Дженни оказалась довольно опытной. Ну, хоть что-то происходит, сказал себе я. Именно по ее инициативе мы поднялись, она предложила выйти на улицу и встретить восход солнца. На бегу я схватил со стола бутылку джина, а она накинула восточный платок на голову. Казалось, что рассветет быстрее, чем мы добежим до противоположного края двора.
Следующая ночь прошла аналогичным образом. День опять получился скучный – ребята болтали у костра, люди постоянно то уезжали, то приезжали, музыканты удалились в студию, кто-то очень воодушевленно набивал утку куриным мясом, а я ушел и весь день бухал; к вечеру я опять поднялся наверх, переступая через ступеньки огромными шагами, но ноги плохо слушались, и двигался я медленно, я забрался в ту же самую комнату и вскоре после наступления темноты точно так же прилег вздремнуть. Но проспал долго. А когда проснулся глубокой ночью с отпечатком ковра на щеке, почувствовал, что время как-то закольцевалось, и принял решение сделать в своей жизни что-то полезное, разорвать это кольцо.
В этот раз я не пошел вниз, но остался наверху и с воистину невинными мыслями забрел в спальню, где горел свет. Там при включенных лампах спали Эдриен с Чейзом. Они лежали на кровати, распростертые, укрытые одеялами. Я застыл как вкопанный. С каменным лицом. Я стоял и рассматривал нос лежащей на боку Эдриен, – ярко-розовая плоть на фоне белой наволочки. Она приоткрыла глаз.
Но именно Чейз первым осознал мое присутствие и вытянул руку, чтобы меня поприветствовать.
– Присоединяйся, – хрипло сказал он.
Я просто не мог в это поверить.
