— Он оставил покойников лежать в земле, — нарушил молчание Хэйвуд. — И посадил свой урожай прямо над ними.
Я сглотнул. Во рту вдруг пересохло.
— Получается, мы все это время ходили над мертвецами?! — воскликнул я.
Хэйвуд кивнул.
— Вот откуда пошли все истории об этой ферме, — сказал он.
— Истории?
— Ну, поговаривают, будто мертвецам здесь очень плохо. Несчастные оказались погребены без надгробий и памяти. И это разгневало их.
Я вытаращился на него. Мне эта история ой как не нравилась. Но я не хотел, чтобы он останавливался.
— Иногда на этой ферме происходят странные вещи, — продолжал он. — Страшные вещи. Необъяснимые вещи.
— Я… я понимаю, что ты имеешь в виду, — пробормотал он.
— Говорят, что всему причиною мертвецы. Таким образом они показывают всем, что им плохо.
— Мертвецы?.. — повторил я. И почувствовал, как по спине пробежала дрожь.
— Пойдем со мной, — сказал Хэйвуд. — Я кое-что тебе покажу.
Вслед за ним я вышел из будки. Дождь поутих, но густой туман вихрился вокруг нас под порывами ветра. Это было все равно, что идти в дождевом облаке.
Хэйвуд прокладывал путь между тыквами, пока мы не достигли углового края поля. Мышь пробежала по моему ботинку и исчезла среди колышущихся листьев.
Мы остановились. Хэйвуд наклонился и потянул в сторону листья, открывая толстую зеленую плеть.
— Смотри сюда, Девин, — сказал он.
Он придерживал листья, чтобы мне удобнее было разглядеть плеть. Здесь она начиналась. Я видел место, где она уходила в землю.
— Видишь? Плеть идет прямо вниз, — произнес Хэйвуд. — Она проросла прямо в мертвое тело. Она растет из мертвеца.
— Как?! — выдохнул я.
— Тыквенные плети растут прямо из трупов внизу, — повторил Хэйвуд, по-прежнему придерживая листья. — И некоторые люди говорят… некоторые люди говорят, будто разгневанные мертвецы посылают свои духи… свои души… через плети. Они посылают в них из могил всю свою ярость… через тыквенные плети… в эти самые тыквы.
Я смотрел на него, разинув рот. Вновь по спине прокатилась ледяная дрожь.
Разве эта история — не полный бред?
Неужели во всем этом есть смысл?
Я отчаянно пытался понять.
— Хочешь сказать, эти тыквы в каком-то смысле действительно живые? — выдавил я.
Он торжественно кивнул:
— Тыквы живые. Их оживляет гнев мертвецов, из которых они растут.
— Но… Это же безумие! — выпалил я.
Хэйвуд пожал плечами:
— Хочешь верь, хочешь — нет.
— Но… со мной происходили кое-какие странности, — признался я. — Думаешь, это..?
— Это еще не все, — сказал он. — Рассказать тебе остальное?
