Чайльд Гарольд | страница 27



9.
Со страхом и жалостью тот не знаком,
Кто в битву несется за храбрым вождем.
С тех пор, как пророка дни славы прошли,
Вождя мы не знали храбрей, чем Али!
10.
Мухтар, предводителя доблестный сын,
Идет во главе придунайских дружин.
Гяуров сомнет он в кровавом бою:
Им вновь не увидеть отчизну свою!
11.
Селиктор! вождю ты подай ятаган!
Суля нам сраженье, гремит барабан.
Мы в горы вернемся с победным венком,
Иль больше домой никогда не придем!
LXXIII.
Эллада, прежней доблести могила,[118]
Хоть пала ты, тебя бессмертье ждет;
Ты велика, хотя давно почила!
С твоих детей кто свергнет рабства гнет?
Не встанут те, что пали в Фермопилах,
Что храбро на смерть шли, свой край любя.
Где тот герой, что подражать им в силах?
Эллада! спят они в своих могилах.
Из царства вечной тьмы кто ж вызовет тебя?
LXXIV.
Могло ль тебе присниться, дух свободы,
Когда ты шел за Фразибулом вслед,[119]
Что Аттики отважные народы
Дивить своим позором будут свет?
Не грозные тираны ими правят,
А каждый турок видит в них рабов.
Не сбросить им те цепи, что их давят,
Всю жизнь оковы рабства их бесславят,
И греки не разят, а лишь клянут врагов.
LXXV.
Они не те, хоть сохранили годы
Им прежний тип. Глядя на блеск их глаз,
Подумаешь, что светлый дух свободы,
Как в оны дни, в них, теплясь, не угас.
Иным все снится отблеск прежней славы,
Но ждут они, что их спасут от ран
И бедствий чужеземные державы,
А сами не стремятся в бой кровавый,
Чтоб вычеркнуть свой край из списка павших стран.
LXXVI.
Сыны рабов! не знаете вы, что ли,
Что пленные оковы сами рвут,
Когда их вдохновляет голос воли?
Ни Франция, ни Русь вас не спасут.
Пусть будет смят ваш враг, а все лучами
Свобода не порадует ваш взор.
Илотов тени! бросьтесь в сечу сами!
Ярмо свое меняя, с славы днями
Вы не сроднитесь вновь и ваш удел – позор!
LXXVII.
Быть может, вновь те области, где ныне
Царит Аллах, к гяурам перейдут;
Быть может, мусульманские твердыни
Пред мощью христиан, как встарь, падут;
Быть может, вагабиты с силой новой
Зальют рекой кровавою Восток,[120]
Но никогда свободы светоч снова
Не озарит страну, что рок суровый
На долю рабскую, из века в век, обрек.
LXXVIII.
Ликуют греки: близится то время,
Когда они, прощаяся со злом,
Готовятся грехов умалить бремя
Молитвой, покаяньем и постом.
Веселью предаются, без опаски,
Пред тем они, не зная грустных дум;
Тогда разрешены пиры и пляски;
Везде снуют в костюмах странных маски,
И карнавал царит, сливая с блеском шум.
LXXIX.
Хоть стал мечетью храм святой Софии
И Магомет святыни осквернил,