Чайльд Гарольд | страница 24
LIII.
Додона, где ж твой лес? Где знаменитый[106]
Тот дол, где эхо вторило словам
Юпитера? Оракул твой забытый
Умолк на век; где ж Громовержца храм?
О, люди! грех на то роптать сугубо,
Что смерть готовит вам свои дары.
Ведь с участью богов сродниться любо;
Уже ль вам дольше мрамора и дуба
На свете жить, тогда как рушатся миры?
LIV.
С Эпиром Чайльд расстался. Гор вершины
Томят своим однообразьем взор;
Их за собой оставив, он долины
Увидел вдруг чарующий простор.
Хорош и дол с рекою величавой,
Что отражает в зеркале своем
Густую зелень дремлющей дубравы,
Сиянье дня, заката луч кровавый
И бледный свет луны, когда все спит кругом.
LV.
Угас закат за гранью Томерита;[107]
Был грозен плеск Лаоссы бурных вод;[108]
Сгущалась тень; все было мглою скрыто.
Гарольд тропой прибрежной шел вперед.
Катилася река, покрыта пеной.
Вдали, как метеоры, в тьме ночной
Блестели минареты Тепалена.[109]
А вот и форт; его белеют стены;
Там крики войск звучат; им вторит ветра вой.
LVI.
Пройдя гарем, где царствует молчанье,
Чрез ворота, Гарольд увидеть мог
Волшебно разукрашенное зданье —
Всесильного властителя чертог;
В нем евнухи снуют, рабы, солдаты;
Жилище, где проводит жизнь тиран —
Снаружи форт, внутри ж дворец богатый;
Пред деспотом все трепетом объяты;
Там сборище людей всех климатов и стран.
LVII.
Среди двора стоит, сверкая броней,
Всегда готовый к бою эскадрон;
Украшены роскошной сбруей кони;
Стекаются сюда со всех сторон
Войска паши, дворец оберегая.
Здесь группы греков, мавров, мусульман;
Там, пестрою одеждою сверкая,
Стоят, держа знамена, горцы края.
О том, что ночь пришла, вещает барабан.
LVIII.
В чалме, в расшитом золотом кафтане,
Держа в руке свой длинный карабин,
Стоит албанец; там, при ятагане,
Гарцует Дели, гор отважный сын;
Здесь македонец, шарф, надев кровавый,
Проходит с черным евнухом; а вот
Проныра грек, и шустрый и лукавый;
Там тоже виден турок величавый,
Что, на слова скупясь, приказы лишь дает.
LIX.
Те курят, наблюдая; те играют;[110]
Здесь турок совершает свой намаз;
Там группы горцев гордо выступают;
Болтливый грек пускает в ход рассказ.
Различных групп повсюду видно много…
Чу! с минарета муэзина глас
Вдруг прозвучал торжественно и строго.
Слова звучат: «Нет Бога, кроме Бога,
Один лишь Бог велик! Настал молитвы час!»
LX.
В то время пост тянулся Рамазана;
Все днем ему верны; когда ж закат,
Бледнея, угасает средь тумана,
Пророка сын разгавливаться рад.
В дворце Али, объятом суетою,
Роскошный стол для пира был накрыт.
Рабы сновали с блюдами, гурьбою.
Книги, похожие на Чайльд Гарольд