Также в Бате можно было рассчитывать на лучшие развлечения. В здешнем театре любили появляться лондонские актеры и актрисы. Здесь давались концерты, в залах или на открытом воздухе, в последнем случае их частенько сопровождали фейерверками. Устраивались званые завтраки, а в двух ассамблеях с особым тщанием организовывались балы. Были в Бате и публичные библиотеки, где можно было не только почитать свежие газеты, но и посплетничать. А главное — здесь было множество людей, с их модными нарядами, вызывающими шляпами, с их экипажами и лошадьми, разговорами, покупками и симптомами болезней. Бат являл собой апофеоз светской городской жизни, где богатые дамы и господа могли блаженствовать сами и развлекать других в приятной обстановке — где их не отвлекало присутствие бедных, за которых они несли ответственность дома, в своих поместьях. А те немногочисленные нищие и карманники, что встречались в Бате, не могли никого особенно расстроить.
Миссис Остин хорошо знала город еще с девичества. Ее брат Ли-Перро, регулярно наезжавший в Бат с женой, занимал дом номер 1 по Парагону — внушительное здание с террасой и великолепным видом. Парагон, как и многие другие улицы курорта, выходил не на частные сады, а на общественный, но ведь привлекательность Бата и заключалась в публичности и многолюдье, а вовсе не в тихих домашних радостях. Было что-то театральное в самом расположении города, всё здесь было на виду, и все это сознавали.
Литература уделяла Бату немалое внимание. В «Эммелине» Шарлотты Смит героиня хотела затеряться, спрятаться в здешних меблированных комнатах на время опрометчивой беременности; Арабелла в «Даме Кихот» Шарлотты Леннокс вначале произвела переполох, появившись под вуалью в питьевой галерее, да еще и нагрубив курортным завсегдатаям. Шеридан сбежал из Бата со своей первой женой, а затем описал эту сцену в пьесе «Соперники». И сама Джейн уже отправляла своих героев на увеселительную прогулку в этот город. В «Любви и дружбе» содержалось предупреждение против «скоротечных удовольствий Бата», а кроме того, она сделала курорт местом проживания мистера Клиффорда[122], владельца изумительной коллекции карет и лошадей. Этот персонаж стал своего рода предтечей реального человека, который собирался продать Эдварду пару лошадей за шестьдесят гиней и «всю свою жизнь думал о лошадях больше, чем о чем-либо другом».
Эдвард Остин и его спутники сняли апартаменты в угловом доме на Квинс-сквер, неподалеку от питьевой галереи, Верхней ассамблеи и Парагона. Миссис Остин с дочерью расположились в смежных спальнях на втором этаже — «недурных размеров, с грязными одеялами и всеми удобствами», то есть с бегающим по лестнице котенком и «толстухой-хозяйкой в трауре». Джейн как образцовая тетушка учила племянников, Фанни и Эдварда, писать. Элизабет была так добра, что подарила золовке шляпу (вероятно, от ее внимания не укрылись шляпки-близнецы Джейн и Кэсс). Они планировали побывать на концерте в садах Сидни, хотя Джейн и выражала свой энтузиазм по этому случаю довольно странным образом: «Концерт этот заключает для меня даже больше прелести, чем обычно, поскольку сады Сидни достаточно велики и я смогу отойди подальше и не слышать никаких звуков». Дядюшка Ли-Перро слишком много ходил и перетрудил ноги, так что теперь собирался отдохнуть. Джейн же, напротив, наслаждалась прогулками по окрестностям с новыми знакомыми. Один из этих знакомых отвечал лучшим чаяниям Джейн, звали его мистер Гулд, он был очень молод, «только поступил в Оксфорд, носил очки и слышал, что „Эвелину“ написал доктор Джонсон»
