— А как же врач? — спросила Инна.
— Смею надеяться, что мой любимый Сергей Семенович нам поможет. Он, правда, очень хороший врач, талант. На самом деле только у него были сомнения, никто ничего и не просек, даже следователь. Все им взрывы, мафии… А любовь… Где им понять?! — Люда была готова активно вмешаться и изменить судьбу если не всего человечества, то уж Иннину точно.
Как она объяснила и что говорила Сергею Семеновичу, нам неизвестно, но уже к вечеру Инну перевели в обычную палату. Журналисты и представители фирмы готовы были посетить ее завтра в полдень.
— Но в больнице придется пробыть еще не меньше трех дней, — поставил условие врач. — И я лично буду следить за лечением и попробую пригласить для консультации известного психотерапевта, друга моего отца, но это придется делать неофициально. Ох, и влипну я с вами, девушки… — сказал он, глядя влюбленными глазами на Людочку, которая просто сияла от радости и гордости за своего избранника.
— Спасибо вам. — Инна чуть не плакала. Все-таки сколько еще хорошего есть вокруг.
Палата, куда перевели Инну, была чистенькой и какой-то свежей. И что особенно важно — с окнами в больничный сад, из-за этого она казалась просто залитой солнцем. Инна полулежала на высоких подушках, наслаждаясь запахом цветов, стоящих на тумбочке рядом с ней, а Людочка пыталась сделать ей хотя бы некое подобие прически. С минуты на минуту должны были прийти посетители. И не только журналисты. Инна знала, что у представителей какой-то туристической фирмы есть к ней предложение. Но то, что она услышала, ошеломило ее. Еще бы, фирма предоставляет ей тур по Франции, все расходы берет на себя, а для выяснения подробностей и заключения контракта приглашает ее в свой офис сразу же после выписки из больницы.
— Я искренне рада предложению такой известной фирмы и, конечно, в ближайшее время посещу ваш офис, — взволнованно проговорила Инна.
Воспользовавшись присутствием журналистов, представители фирмы охотно разрекламировали предстоящий тур Инны и свои обычные маршруты.
Но у журналистов были свои вопросы. Их по-прежнему интересовала история со взрывом, тем более, что в ходе следствия стала очевидной связь взрыва с выборами. Однако, когда журналисты попытались взять у Инны интервью, она, сломленная всеми событиями последних дней, осталась непреклонной в своем нежелании говорить.
— Мне нечего сказать.
Журналисты продолжали осаждать ее, но все было безрезультатно.
