— Армия жива, но после самоубийства Перлофа разведка захромала на обе ноги. Климович — стар, ленив. Его помощники — бездарь! Ни одного творческого человека, заплечных дел мастера и только... Я решил: сделаю все, чтобы армию не вовлекли в политическую борьбу. Жду и в зависимости от дальнейших шагов великих князей стану принимать решения, оставляя за собой свободу действий, разумеется... Но что пишут и говорят о лидерах западноевропейских стран — суммарно, пожалуйста.
— Можно сказать однозначно, ваше превосходительство. Лидеры европейских правительств больше всего боятся своих народов. Реальной помощи нам ждать неоткуда. Если только от Торгово-промышленного союза.
— Но попробуйте возьмите от них хоть полтинник! — Врангель хлопнул ладонью по острому колену. — У меня денег на армию нет, если отбросить все пустые обещания и рассчитывать только на себя. Но я рассчитываю, рассчитываю, точно банкир, председатель акционерного общества. Как меня уже изволили назвать в прессе. Я предъявил иск пароходной компании, потопившей мою яхту «Лукулл». С подлецами надо бороться, наказывать их. — Врангель порывисто поднялся с кресла, пошел к столу за спичками, закурил сигару, глубоко затягиваясь. — Дело тянется долго, но я его выиграю, — высоко поднимая тонкие ноги в мягких, без каблуков, сапогах, он зашагал по кабинету. — Адвокат Вуччино доказывает: «Лукулл» — военное судно, его гибель не подлежит рассмотрению гражданских судов. Присяжный поверенный Ратнер, представляющий мои интересы, убедил судейских, что яхта в момент катастрофы не выполняла военных акций. Я получу компенсацию. Рассчитываю тысяч на двести лир.
— Не сомневаюсь в победе, ваше превосходительство, — Вендсловский восхищенно улыбнулся. — Насколько я осведомлен, дело широко не оповещалось в прессе.
— Бескровные победы достигаются только в тиши залов и кабинетов, мой друг. Дело пока отложено. И я вас прошу...
— Что вы, что вы?! — ужаснулся Венделовский. — И под пыткой ни слова.
— Никогда не сомневался, — Врангель, взяв большую пепельницу, вновь уселся напротив Венделовского и хитро, с несвойственным ему прищуром улыбнулся. — Есть у меня и еще порох в пороховницах. Ссудная казна. Там кое-что осталось, — Врангель не удержался от победного хохотка: — Власти не разрешили дальнейшую распродажу и увоз ценностей. Но... Я и тут натянул им нос! Председатель нашей колонии в Каттаро Сахаров при своих поездках... — Врангель сделал паузу, точно остановил себя вовремя, чтобы не называть мест распродажи. Затянувшись сигарой, он продолжил поспешней:
