Небольшая двухэтажная дача в духе русских усадеб начала века стояла не под Смоленском или Вязьмой, где ей более пристало, а над Черным морем. Здесь, западнее Симеиза, горная гряда подступала к берегу, поднимаясь над ним отвесной стеной. Пологий терренкур, обсаженный с двух сторон молодыми кипарисами, и сто три крутые ступеньки, вырубленные в скале, вели к морю, к маленькой песчаной бухточке, затерявшейся среди серо-красноватых каменных глыб — обломков древних горных обвалов и оползней. Округа была малолюдна. Главное севастопольское шоссе лежало севернее, в горах, и выходило к Байдарским воротам. Основная масса состоятельных и знатных людей селилась на побережье значительно восточнее, в Кореизе, Ореанде, Ялте, поближе к царствующим особам. Наиболее удобные под застройку и разбивку парков участки были именно там и уже в начале века стоили баснословно дорого. Впрочем, быстро дорожали все крымские земли. Вадиму Николаевичу просто повезло: немец Штеймер, разорившийся нефтепромышленник, чувствовавший приближение войны, решил быстро ликвидировать свои русские дела и вернуться в Vaterland. Они поладили, и князь Белопольский стал владельцем райского уголка. Доктор Вовси из симеизской частной туберкулезной лечебницы, который был приглашен для постоянного наблюдения за Ксенией, утверждал, что здесь — одно из самых теплых мест, что продолжительность солнечного сияния, количество тепла в году, температура морской воды — все это значительно превосходит другие курортные места Крыма.
Аркадий Львович Вовси, маленький, лысый и щуплый, стерильно чистый и, как казалось Ксении, холодный даже в самый жаркий день, появлялся в их доме еженедельно. Он приезжал в легком шарабане, которым сам управлял, по нижней проселочной дороге и обычно оставался ночевать. Это была особая процедура, целый ритуал, — его придерживались все по молчаливому уговору, возникшему сам по себе неизвестно когда и вносившему какое-то разнообразие в уединенную жизнь Бело- польских. Доктор привозил кипу свежих газет и журналов, сладости, купленные по заказу Ксении у знаменитого симеизского грека-кондитера Маноса, новые ноты, полученные из Ялты. Доктор долго мылся с дороги. Затем готовился к врачебному осмотру, который начинал с подробной беседы об аппетите, самочувствии, сне и сновидениях, прогулках, купании, музыкальных экзерсисах и прочем. Его холодные цепкие пальцы методично выстукивали Ксении грудь и спину. Его белый матово-блестящий череп, от которого отражалось солнце, неизменно настраивал пациентку на веселый лад. Она начинала улыбаться и с трудом сдерживала смех, но доктор Вовси ничуть не обижался и тоже начинал улыбаться, потому как его рекомендации приносили пользу и лечение шло хорошо. Он советовал почаще спать на свежем воздухе и начать наконец лечение виноградом — виноградотерапию, оказывающую на чахлых петербургских девушек чудодейственное влияние.
