Еда, питье и сон на ум нейдут,
И стал он тощ и высох, словно прут.
505 Глаза ввалились, смотрит мертвецом,
Как хладный пепел, бледен, желт лицом.
Он, как отшельник, вечно одинок,
Всю ночь рыдает, сетуя на рок,
А чуть услышит песнь иль струнный звон,
510 Безудержно и долго плачет он.
Так пал в нем дух и вместе естество
Так изменилось, что узнать его
По голосу и речи невозможно,
А вид изобличает непреложно
515 Не тот недуг, что бог Эрот дарит,
А манию, которую родит
Сок черной желчи в чаше головной,192
Седалище фантазии шальной.
Ну, словом, повернулось все вверх дном
520 В Арсите, воздыхателе больном, —
Обличье, обхождение и стать…
Что мне о том весь день повествовать?
Претерпевал бедняжка год-другой
Всю эту муку, скорбь и непокой,
525 Как сказано, в стенах родимых Фив.
Вот раз лежал он, крепко опочив;
Меркурий, бог крылатый, над постелью
Явился вдруг, зовя его к веселью.
Волшебный жезл в руке его подъят,
530 А из-под шляпы волосы блестят.193
Так он одет (Арсита видит сон),
Как в час, когда был Аргус усыплен.194
И молвил бог: «Направь стопы в Афины:
Там ждет тебя конец твоей кручины».
535 При сих словах Арсита встал от сна.
«Поистине, сколь мука ни сильна, —
Он молвил, — я тотчас помчусь в Афины,
Меня не сдержит страх лихой кончины.
Увижу ту, кому, любя, служу,
540 И голову к ее ногам сложу».
Сказавши так, он в руки взял зерцало
И видит, что с лица вся краска спала,
Что стал его неузнаваем лик.
Тут помысел в уме его возник,
545 Что если так сменилось естество
От злой болезни, мучившей его,
То он, назвав себя простолюдином,
Ходить неузнан мог бы по Афинам
И дамой тешить день за днем свой взор.
550 Не медля, он переменил убор
И, нарядившись скромным бедняком,
С одним лишь сквайром,195 что уж был знаком
С его делами всеми без изъятья,
Одетым, как и он, в простое платье,
555 Вошел в Афины по прямой дороге
И, появившись в герцогском чертоге,
Там предложил услуги у ворот
По части всяческих ручных работ.
Чтоб повесть вам моя не докучала,
560 Скажу тотчас: попал он под начало
К дворецкому Эмилии самой.
Хитро пред тем узнал он стороной
О каждом, кто служил любимой даме,
К тому ж он был могуч и юн годами,
565 Был костью крепок, преисполнен сил.
Дрова рубил он, воду приносил,
Все делал, словом, что ни повелят.
Так прослужил он года два подряд
И вот пажом приставлен был к палатам
570 Эмилии, назвавшись Филостратом.
Никто из всех людей такого чина
Так не был чтим, и даже вполовину.
Так был учтив Арситы разговор,
Что весть о нем весь облетела двор:
