Милли пошла по коридору, волоча за собой ногу Мэнни.
Правда же
Чудесно
Идем в туалет?
Она села на пустое сиденье позади водителя. На наклейке около руля было написано: «С кем вы будете говорить: с мужчиной, который считает себя главным, или с женщиной, которая по-настоящему в курсе дел?»
Милли наблюдала за белыми полосками на дороге, похожими на дефисы. Ей нравилось, что они сливаются в одну длинную полосу, когда автобус едет быстрее, и как будто делят мир пополам.
– Вы когда-нибудь видели жареную курицу в ведре? – спросила Милли у тетеньки-водителя.
Та не отвечала очень долго. Просто сидела и крутила рулем, словно ничего не слышит. Милли уже хотела повторить вопрос, как вдруг тетенька ответила:
– Я уже тридцать лет тут работаю. – Она не отрывала взгляда от дороги, поэтому было непонятно, с кем разговаривает – с Милли или с собой. – А кажется: что нового узнаешь, когда целыми днями мотаешься по одной и той же дороге, правда?..
Они проехали мимо ярко-зеленого клочка земли. Из него торчало одно-единственное голое деревце. Оно походило на человека на необитаемом острове, который зовет кого-то на помощь. Милли ему помахала.
Земля по обе стороны от дороги была плоская и белая, и от нее отражался солнечный свет. Милли прикрыла глаза рукой.
– Это снег? – спросила она.
Тетенька за рулем усмехнулась.
– Соляная равнина. Озеро высохшее. Никогда, что ли, не видела?
– Не-а. – Милли ткнулась лбом в окно.
Ей жутко захотелось лизнуть эту высохшую соляную лужу.
– Раньше тут была вода, – продолжала водитель. – А потом выросла соль и высосала воду, – она несколько раз прихлюпнула ртом. – Убила все вокруг.
– А-а.
На земле виднелись узоры из разводов, как будто великаны рисовали по ней пальцами.
– Потом здесь появились всякие другие растения, которых раньше не было. Красотища, правда?
Милли смотрела, как соль поблескивает в солнечном свете.
– Но жить тут все-таки трудно, – продолжала водитель. – Вот всякие там хиппи, например, когда пытаются найти себя, едут в Индию или еще куда. Висят там вверх тормашками, чечевицу за обе щеки уплетают. А лучше бы сюда пришли погулять. Поспали бы ночку на такой природе и сразу бы себя понаходили.
Милли рассматривала собственное отражение в окне.
Зачем кому-то хотеть найти самого себя? Разве не лучше найти кого-нибудь другого? Разве сам ты не единственный, кто тебя никогда не подведет?
Она прикоснулась своей настоящей ладошкой к ладошке-отражению.
По обе стороны рядами росли эвкалипты, которые клонились к дороге и тянулись в небо, точно замершие танцоры.
