Вот только что и как ей рассказать?
21.12.2042. Городок Корпорации.
Ойген
Если честно, я до дрожи в коленках боялся, что Ройзельман за все мои художества снимет с меня голову. Он же лишь вызвал меня к себе и велел «в ближайшее время не светиться». В городке тоже было дел по горло – сооружались новые корпуса, а на вершине скалы уже по-настоящему запустили в эксплуатацию так называемый «специальный отдел». Называя вещи своими именами, этот специальный отдел был ничем иным, как тюрьмой. Здесь держали «доноров поневоле», а также всех, кто мог сколько-нибудь реально помешать проекту. Проходя мимо бетонного забора со спиралью Бруно наверху (во влажную погоду спираль слегка искрила – ток, шедший по ней, был вполне достаточен, чтобы убить взрослого человека), я думал о том, как скоро за этим забором окажутся мои дорогие друзья. Феликса с Ритой нельзя было трогать, пока на свободе остаются Макс и Мария. Но рано или поздно они выйдут друг на друга. Что ж, подождем…
Да уж, с Максом и Марией мы изрядно опростоволосились. Нацпарк прочесали вдоль и поперек, даже использовали беспилотники и служебных собак, но так никого и не обнаружили, кроме нескольких «диких» туристов. Ну хоть влюбленных парочек не наловили – декабрь все-таки, холодновато на пленэре адюльтеры крутить, – и то спасибо. В общем, как, собственно, и следовало ожидать, Макс меня перехитрил и теперь мог быть где угодно. Мы выяснили многое, но на его след так и не вышли. Свой мобильный он выбросил, последним звонком записав отвлекающее сообщение на домашний автоответчик. Мы даже узнали, что он купил в сомнительном привокзальном магазинчике кое-что из электроники, но номеров этих устройств нам, увы, не назвали. Я догадываюсь, почему – наверняка продавцы принимали на реализацию ворованную технику. Возле вокзала сам бог велел это делать.
Короче говоря, Макс, прихватив с собой Марию, исчез бесследно. Растворился в пространстве. Растаял в воздухе. Впрочем, это вряд ли. Он, конечно, супермен, но не до такой степени.
Единственной зацепкой оставался Феликс. Ну и в какой-то степени Рита. Но Рита лежала в клинике, и, по самым оптимистическим прогнозам, должна была выписаться не раньше, чем через пять дней. Врач говорил, что она просто очень хорошо восстанавливается, но все равно он ее раньше срока не отпустит, физическая кондиция это одно, а последствия травмы могут «выстрелить» в любой момент. Человеческий мозг – слишком загадочная субстанция, как он работает, не знает никто, кроме разве что самого Ройзельмана. Тот, кстати, в последнее время занимался как раз опытами с мозгом и практически не выходил из лаборатории. А я-то неизвестно почему думал, что шеф до собственноручного экспериментирования уже не опускается. Но надо же – сам что-то такое химичит. Ох, чувствую, что он еще преподнесет человечеству новый сюрприз. Хотя вроде бы у него возможности теперь почти неограниченные – сегодня в ассистенты к «спасителю человечества» выстраиваются очередью даже те, кто еще совсем недавно и руки-то не подавал.
