Проявленная осторожность спасла беглецов. Волшебный переход был рассекречен. Вход в него сторожили шестеро вооруженных до зубов кроителей. Видимо, засада поджидала кого-нибудь, кто мог знать, как действует дверь.
Гномы залегли в ближайшем орешнике, придерживая набитые добром карманы и стараясь не сопеть. Принцесса-фея шикала на них, лихорадочно соображая, что же делать. Вспомнив про то, как в присутствии стаи сорок когда-то «обмедузился» Репейник, она спросила Круна:
— Ты меткий?
Наверное, ни в одном племени нет такого мальчишки, который не умел бы кидаться камнями. Подходящие «снаряды» были найдены мгновенно. Осторожно окуная камни в усмарил, Крун по очереди запускал их в кроителей.
Гномы в ужасе смотрели, как раздувшиеся прозрачные хойбы, желеобразно дрыгаясь, застревают в орешнике. Враг был уже повержен, когда один из камней, отскочив, задел дверь. Вход в переход разлетелся со страшным грохотом на мелкие осколки. Взрыв разбудил всю округу. Гномы, придерживая карманы, бросились наутек. За ними неслась Пина, изрыгающая проклятия, а за ней обескураженный стрелок. Забежав подальше в лес, компания в изнеможении рухнула на полянку.
Глава 6. Морское сражение
Олли Виндибур давненько не выступал в роли капитана морского судна, а такого громадного — никогда. Красавец «Хранитель» имел три палубы, кучу орудий и такую броню, что Рыжий Эрл, стуча по своей видавшей виды кирасе, а потом по борту корабля, смеялся: «Даже Пью Клюкл своей дурной башкой вмятины не сделает, куда там ядру!»
Смех смехом, а пребывание Клюкла на борту броненосца не прошло даром. Пока «Хранитель» пробирался в тумане, а военачальники держали совет, мучимого противоречиями архивариуса занесло в капитанскую рубку. Приступы двух закрепившихся в нем болезней были совершенно несовместимы друг с другом, поэтому бумагомарателя дергало в разные стороны. Он то изгибался над бортом, предъявляя океану желудочные претензии, то шарахался в сторону камбуза, где мог находиться запас спиртного, но не успевал добежать.
В какой-то момент мысль о немедленном спасительном возлиянии погнала Пью Клюкла к лестнице капитанского мостика. Получив внезапный пинок от порыва ветра, он по-козлиному проскакал вверх, очутившись на пороге рубки.
Не успел архивариус втянуть носом запахи рубочного помещения, как предчувствие близкой добычи заставило сердце екнуть. Клюкл тщательно принюхался и сделал стойку на компас. Не отводя взгляда от прибора, он подошел к вахтенному хойбу и елейно выдохнул:
